Проклятые сокровища
Шрифт:
– Тебе нужна грубая физическая сила в качестве поддержки? – спросил утус Бизин.
– Да, – согласился Туран. – С пяток казаков из гарнизона Снорка будет достаточно. Вы как-то рассказывали, что полиция иногда привлекает их, когда нужна эта самая грубая физическая сила в больших количествах.
Старший следователь довольно улыбнулся.
– Твоя версия чистой воды безумие, но в неё великолепно укладываются все имеющиеся у нас факты, - заметил утус Бизин. – А самого Никара Амноса предупреждать думаешь?
– Нет, - нехотя признался Туран. – Будет гораздо лучше, если Никар
– А если прошляпишь?
– Так ведь и засада негласная, - возразил Туран. – У меня нет оснований для официальной организации. Пока я мастера Лугана уговариваю, Никара Амноса пять раз застрелить могут.
– Сечёшь, – эмоциональный фон старшего следователя расцвёл от гордости. – Не зря, значит, заставлял тебя законы зубрить. Но, так и быть, помогу. Есть у меня знакомый урядник. Страсть как любит в казаков-разбойников играть. Думаю, он поможет.
От слов старшего следователя отлегло на сердце. Туран допил остывший чай и тут же пододвинул чашку под самовар за новой порцией. Чай у старшего следователя крепкий, терпкий. Бодрит не хуже кофе. Жаль, чашки маленькие.
А ведь была опасность, что старший следователь на корню загубит сомнительную инициативу. Но нет, утус Бизин умеет брать ответственность на себя. Остаётся надеется, что охота пройдёт удачно.
Глава 17. «Ловля на живца».
Конечно: не хорошо держать старшего Никара Амноса в неведенье. Да только вряд ли он согласится быть приманкой. Его и посреди дня убить вполне могут. Но… интуиция подсказывает, что таинственная третья сила хочет не просто отправить его к Великому Создателю раньше срока, а прежде как следует поговорить. Знать бы ещё о чём.
Утус Бизин не обманул. В помощь Туран получил целый десяток казаков, здоровенных мужиков с суровыми лицами, широкими плечами и сильными руками. Причём не кухонную обслугу, которая только и умеет половник в руках держать, а разведчиков – белая кость армии. Командир казаков урядник Чур Дорин похож на медведя, на которого по ошибке натянули казачий мундир и синие шаровары: бычья шея, тяжёлая поступь и огромный рост. Лицо казака украшают шикарные усы.
К превеликому сожалению, в первую ночь со второго выходного дня на первый рабочий, к Никару Амносу так никто и не сунулся. Утром девятого сентября старший сын как ни в чём не бывало укатил на работу.
Туран жутко расстроился. Неужели никакой третьей силы нет? Какой позор! Какой разгром! Ловля на живца обещала вытащить следствие из тупика, вывести на оперативный простор, и… Облом. Ловить некого. Урядник Дорин глянул на приунывшего Турана и добродушно прогудел:
– Не кисни, Персона. Матёрого волчару на раз не возьмёшь. Его, брат, три-четыре ночи стеречь надо. Во как! Я потолкую с начальством. Дай бог, ещё на парочку ночей дадут добро.
Усатый урядник не подвёл. На вторую ночь они снова засели на пыльном, захламлённом чердаке двухэтажного здания напротив жилища Никара Амноса. Через слуховое окно богатый дом с железной крышей и художественными ставнями, пара добротных сараев и новенькая банька с обширным предбанником
Потянулись томительные часы ожидания. Кажется, будто время на манер резиновой ленты растянулось до бесконечности. Так и помереть можно. Боевой азарт и дрожь в коленях благополучно испарились ещё прошлой ночью. Зато во всей красе, с бездельем и отсутствием интереса, навалилась скука. На положении «ни гу-гу» ни книжку почитать, ни чайку попить, ни в картишки перекинуться. Сиди. Смотри в одну точку. И жди.
Туран посмотрел на Чура Дорина. Урядник, словно памятник самому себе, сидит на хлипком стульчике возле слухового окна. Точно так же, почти не двигаясь, он просидел всю прошлую ночь. Ну и терпение! Завидно даже. Дорину впору змей гипнотизировать. Кто кого пересидит и пересмотрит. В цирке был бы грандиозный успех.
Туран тихо вздохнул. Ему самому подобная невозмутимость даже не снилась. Словно душа неприкаянная, Туран всё бродит и бродит по чердаку. Сухие половицы скрипят под ногами. В потёмках балки и перекрытия с немым укором стукают по голове.
– Персона, – Чур Дорин шевельнулся возле окна. – Не кисни. На вот.
На левое плечо упало что-то тяжёлое и мягкое. Туран пощупал руками: бурка – длинный, до пят, войлочный плащ-накидка с ворсом на лицевой стороне.
– Ляг, поспи, - предложил Дорин.
– Не могу. Нервы, - признался Туран.
– А ты просто ляг и завернись, - посоветовал Дорин. – Не боись. Разбужу, ежели что.
– Не удобно, как-то – неуверенно протянул Туран.
– Эт ты зря. Бурка очень даже удобная. Ложись, гражданский. Толку от тебя. Без обид только.
Пыльную тьму чердака прорезает чуть заметный отблеск уличного фонаря. В столь жалком освещении разглядеть лицо урядника невозможно. На фоне слухового окна виднеется большая голова в папахе. Зато великолепно чувствуется его эмоциональный фон. Уряднику неловко и смешно одновременно. Для него, простого служаки, полицейский без форменного сюртука, погон, сапог и шашки – очень большой начальник. Зато казак не шутит. Он на самом деле пытается помочь.
Туран отыскал относительно ровное местечко и расстелил бурку. Удивительно, не прошло и пяти минут, как сон сморил Турана. Прошлая ночь на ногах и суматошный день накануне усыпили не хуже снотворного.
– Персона. Проснись.
Толчок в плечо. Туран резко сел и протёр глаза. Кажется, будто не спал совсем. Так, на секундочку, веки сомкнул.
– Тихо только, – шёпотом приказал Дорин. – Идут, миленькие. Не поверишь – пятеро. Потеха будет.
Слава богу, глаза отлично привыкли к темноте. Чердак уже не кажется тёмным и абсолютно непроницаемым, худо-бедно можно ориентироваться. Ступая, словно по минному полю, Туран подошёл к слуховому окну и выглянул наружу. Точно идут!
Уличный фонарь возле ворот освещает высокое крыльцо и стоящую возле сарая коляску. А вот и таинственная третья сила. Пять фигур в чёрных плащах целенаправленно подступают к высоким воротам. Умно подступают, не толпой по Пушной улице прутся, а сразу со всех сторон. Вроде несколько случайных прохожих, а собрались в одном месте, и уже отряд.