Проклятый Пробуждать Силу Яростной Любви :: Том I
Шрифт:
Идёт в ванную, умывает лицо. Сняла макияж. Аккуратно собрала все средства обратно в косметичку. Выкинула испачканные ватные диски в пустое мусорное ведро.
Вернулась в свою комнату. Села за стол, положила косметичку. Смотрит на неё. Смотрит в зеркало. Смотрит на косметичку. Достала всё из неё, достала из ящиков стола разные лаки для ногтей, и ещё помады для губ. А затем всё это аккуратно складывает в косметичку. Встала. Поставила её в тот же шкаф, что и сумку.
Достала сумку. Достала принадлежности. Книги отправила к книгам в шкафу. Тетради и письменные принадлежности в
Смотрит на замысловатую крупную лампу на потолке: годами верно освещавшую её комнату по вечерам и ночам. Пристально смотрит.
И вот она её уже разобрала: под лампой оказался крюк ещё из давних времён. Софа стоит с многонасадковой отвёрткой в руке, в другой руке у неё влажная тряпка, грязная от пыли. Смотрит на доисторический крюк в потолке, он лампе: и не нужен был, и не мешал. Затем глядит на разобранную чистую лампу, аккуратно разложенную на столе, а перед тем протёртую. Посмотрела на отвёртку, обнаружила, что руки чуть-чуть испачкались во влажной пыли. Уходит из комнаты.
Оставила на кровати выключенный телефон. И тетрадный лист. Там какие-то несколько строк.
Софа возвращается без отвёртки и тряпки. Руки чистые и сухие. Подходит к стулу. Ставит его под крюк. Встаёт на стул. Смотрит на крюк.
Закрывает глаза. Опускает голову и плечи. Сжимает и разжимает кулачки. Выдыхает. Открывает глаза.
Расправляет плечи. Превращается в девочку-волшебницу. Ленту свою отправляет оплести крюк и вернуться обратно к ней. Лента, вернувшись, оплела ей шею, сильно сдавив, и снова поползла вверх, вновь оплетая крюк. Одновременно с тем: другая часть ленты, что прикреплена к платью, растянулась и обвисла.
Софа не может дышать. Глаза начинают медленно закрываться. Но она их с усилием раскрывает.
Лента подтягивает её к крюку. Софа ещё одной своей лентой отодвигает стул подальше к стене. Получилось неровно. Лентой прижала ровно спинкой к стене. И испарила удлинённую часть той ленты. Не испарив другую ленту: что на пару с тяготением пережала шею.
Шея прохладно онемела. Софа смотрит на стул удовлетворённо. Закрывает глаза.
Плечи опадают.
Тишина. С улицы сейчас не врываются признаки жизни, окна плотные. И соседи не напоминают о себе. Всё молчало и в квартире. Везде. Нигде. Ничего и никто. Ни звука. Тишина.
Лента, держащая Софу, испаряется. Софа звучно шлёпается на пол: не удержавшись на ногах – и рухнув на колени и попу.
Сидит. Пытается понять, где она. Быстро приходит в себя. Лицо охватывает раздражение. Вскакивает. Стремительно идёт в ванну.
В ванной висят тканевые халаты, её и бабушки. Она аккуратно поправила бабушкин. Затем недовольно достаёт из своего халата пояс. И возвращается в зал.
В зале встаёт поближе к окну, поближе к свету. Но при этом встаёт она к окну спиной, так что сама себе свет и загораживает. Пытается сделать на поясе какой-нибудь подходящий узел. Лицо её сменяет один пейзаж за другим: сначала выражение его подавленно-решительное, затем подавленно-усердное, потом подавленно-задумчивое, и вот наконец подавленно-отрицающее. Она остановилась.
Отрицательно
Закрыла глаза. Задумалась. Ей было: о чём. Сколько так простояла – не заметила.
Но вдруг: Софа слышит шум в прихожей. Сразу впилась глазами в дверной проём в коридор, и вот только затем: она хоть и запоздало, но взрывается ужасом. Не успевая прийти в себя, в первую же очередь глядит с омерзением на – пояс – она делает к нему первый шаг.
Не успевает. Из дверного проёма, наклонившись на бок, выглядывает: демон Александр. Смотрит удивлённо на девочку Софию – она же, остановившись на полушаге, не менее удивлённо смотрит на него.
Александр оглядывает зал, и видит пояс: с недвусмысленным, пусть толком и недовязанным – узлом. Взор его становится напряжённым и крайне серьёзным, как и голос:
– Постой.
София чуть отступает, отказываясь от шага. И теперь она, вслед за Александром, тоже вновь посмотрела на пояс. А потом: рассыпала пустой взгляд на пол, вязко поникнув головой, и облившись своими аккуратно расчёсанными волосами.
Александр же как раз тогда выпрямляется, пропав на мгновение из дверного проёма. И вот – наконец заходит в зал: впереди внимательно неся бензопилу. Старается ни в коем случае ничего не задеть. Он совсем не сразу, но всё же находит более-менее подходящее место: ставит спящую зубастую дурындындынду на пол.
Софа ещё исподлобья замечает, что демон возится. Чуть-чуть поднимает взгляд: и краешком видит развернувшуюся ситуацию. У неё еле-еле, но проявляется улыбка, которая то исчезает, то снова возникает. На глазах собрались слёзы, но они пока что остаются на оккупированных ими нижних веках.
А нерешительный Александр – поставив бензопилу и убедившись, что ничего не задел – окончательно выпрямился. Он растерянно смотрит на Софу. Он явно не знает, что сказать. Совершенно не был к такому готов. Неловко держит руки по швам, нервно мнёт себе пальцы. Весь в своей нерешительности мнётся сам. Наконец начинает:
– Э-э-это... – споткнулся в мыслях, задохнулся на выдохе.
Софа в ответ – собралась и подняла голову. Видит картину целиком: босой демон в балахоне посреди тесного зала стоит рядом с бензопилой, а недалеко перед ним валяется тканевый поясок с узелком. Софа больше не могла сдерживаться. Она тихо засмеялась. И также тихо – расплакалась.
Александр просто дал девочке вволю посмеяться: во взгляде его, ищи – не ищи, не обнаружить ни капли осуждения. Однако очень скоро София замолчала, и снова опустила взгляд. Но не голову.
Теперь уже Александр постарался собраться, и объединив противоположности, произнёс твёрдо, но мягко:
– Расскажи... Пожалуйста...
Софа тогда заплакала ещё сильнее. И опять она поникла всей головой. А потом просто подошла к демону и упёрлась лбом ему в грудь. Тихо рыдая.
Александр поднял руки: но не решаясь – как её обнять. В конце концов он просто аккуратно положил ладони ей на вздрагивающие плечики.