Проклятый
Шрифт:
Кар схватился за грудь, откуда разом ушли боль и кашель. В голове прояснилось, озноб исчез. Молодой колдун чуть усмехнулся, встретив его пораженный взгляд.
– Это твой первый урок, – сказал отец. – Как они тебя назвали?
– Карий, – с трудом ответил Кар.
– Пока оставим. Настоящее имя ты еще должен заслужить. Идем.
В зеркале – хотя кому придет в голову назвать зеркалом участок каменной стены, неведомо как обретший совершенную гладкость и способность отражать? – появилась растерянная фигура. Странно блестящая черно-переливчатая
– Дикарь, – сказал Оун.
Снова. В первый раз он назвал Кара дикарем, когда тот в удивлении отпрянул от хлынувшей из отверстия в потолке купальни теплой воды – Оун назвал ее «душ». Потом, когда, облаченный в новую одежду, Кар искал, куда бы прицепить нож. И вот теперь. Хмурый наставник, весьма недовольный своей ролью, начинал его раздражать. Увы, Оун – один из немногих, владеющих языком Империи, потому придется мириться с его присутствием. Пока.
Отвернувшись от зеркала, Кар посмотрел недовольному колдуну в глаза. На первый взгляд Оуну можно было дать лет тридцать пять – сорок, но Кар уже понял, что внешний вид обманчив.
– Я дикарь, – сказал Кар. – Полукровка. Вы меня презираете, верно? К чему тогда тратить на меня время?
Оун возмущенно сверкнул глазами.
– Никто из нас не стал бы тратить на тебя и минуты, не будь ты нужен своему отцу!
– А зачем я ему нужен?
– Об этом он сам тебе скажет.
– Когда?
– Когда сочтет нужным.
– Хорошо, – Кар подумал. – А что я должен делать сейчас? Зачем вы здесь? Вас приставил ко мне отец, верно?
– Да.
– Зачем?
Оун насмешливо оскалился.
– В первую очередь – научить тебя приличным манерам.
– Разумеется, – Кар наклонил голову с достоинством, как принц Империи, услышавший придворный комплимент. – А затем?
– Затем, – нехотя ответил колдун, – научить тебя пользоваться своей Силой. Если она у тебя действительно есть. Твой отец дает тебе возможность сделаться одним из нас, маленький дикарь, хоть я и сомневаюсь, что ты на это способен.
Кар улыбнулся. Он больше не боялся колдунов. Ненависть и отвращение под маской обходительности, непререкаемая власть, высокомерие тех, кто вынужден исполнять приказы – все это было ему знакомо. С этим он умел обращаться.
– Поручил ли вам отец отвечать на мои вопросы?
– Да, если они не выйдут за пределы разумного.
– Хорошо.
Кар обвел глазами комнату, с немалым искусством вырубленную в толще скалы, два выхода, занавеси из того же непонятного материала, что и одежда, такую же занавесь над входом в купальню. Здесь тепло, хотя ни камина, ни очага в комнате нет. Откуда берется теплая вода? Кто прорубил в скалах целый город?
Нет. Начинать следует с другого. Кар пересек
– Кто мой отец? – спросил Кар.
– Сильнейший.
– Что это значит? Правитель?
– Сильнейший – значит, Сильнейший.
– Вы слушаетесь его приказаний, верно? Значит, он правитель. Или не так?
– Это будет еще хуже, чем я думал, – проворчал Оун. С недовольной гримасой занял второй стул, напротив. – Дикарями правят вожди.
– В Империи – император, – перебил Кар.
– Знаю. Он стал императором потому, что императором был его отец, дед, и дед его деда. В реальности он ничем не превосходит других, его власть безосновательна.
– Закон. Его власть основана на законе.
– Дикари не обладают Силой, – с презрением объяснил колдун. – У них нет преимуществ друг перед другом, поэтому они создали закон, чтобы хоть как-то управлять своим сборищем. Владеющим Силой не нужны законы. Сила – сама по себе закон.
– Значит, у кого больше Силы – у того и власть?
– Сила и есть власть. Твой отец – Сильнейший уже триста лет.
– Триста ле… Оун, сколько лет моему отцу?
– Он – последний из выживших в старой Империи.
– Это значит – тысячелетия?
– Одиннадцать веков, если быть точным. В день падения Империи твой отец был уже немолод. Мне – потому что я догадываюсь, каким будет твой следующий вопрос, – двести сорок шесть лет. И нет, мы не бессмертны. Овладевшие полнотой Силы могут продлевать свою жизнь, но не бесконечно. Ты, может быть, овладеешь зачатками Силы, маленький дикарь, но таких высот тебе не достичь никогда.
– Потому что я – полукровка?
– Да.
– В Империи таких, как я, убивают, – помолчав, сказал Кар.
– Это единственное, в чем мы схожи.
– А я?
Оун поморщился.
– Ты – ключ к воплощению планов Сильнейшего. Поэтому для тебя сделано исключение.
– Но я вам противен?
– Да, – равнодушно сказал колдун. – А теперь, если я удовлетворил твое любопытство, нам пора. Сильные интересуются тобой. Ты сегодня обедаешь с членами Совета. Имей в виду, это большая честь, дикареныш. Веди себя прилично.
Он поднялся и пошел к выходу. Кар остался на месте. Сдвигая в сторону занавесь, Оун раздраженно бросил через плечо:
– Ты идешь?
Кар улыбнулся ему, как брат-принц зарвавшемуся придворному.
– Разумеется. Но прежде я должен проведать своего грифона.
– Невозможно. Сильных нельзя заставлять ждать.
– Поверьте, я искренне опечален. Потому что, если я не повидаюсь с Ветром, Сильные напрасно потеряют свое драгоценное время. Я не приду.
Он не понял, что произошло. Оун не шевельнулся, но Кара будто ударило невидимым хлыстом. Он дернулся от боли, упал. Неведомая сила протащила его по каменному полу и бросила к ногам колдуна. Издалека донесся мысленный крик грифона.