Проксиома созвездия Лжи
Шрифт:
Федору показалось, что его ребра треснули, от адской боли в голове сначала вспыхнул яркий свет, а потом на несколько секунд наступила полная темнота. А тем временем заднее стекло, не выдержав напряжения, рассыпалось вдребезги, и бесчувственное тело Федора вместе с раскатившимися бутылками провалилось в салон. «Шаха», от удара проскользив на лысой резине метров десять, остановилась в дюйме от заднего бампера припаркованной впереди новенькой «Ауди». Джип же, от которого «шаха» отлетела, как мяч от ноги футболиста, взметая колесами мокрые снежные брызги, на полном ходу описал дугу и, едва на задев
Федор очнулся, ощутив себя лежащим на заднем сиденье своей машины. Везде, даже за шиворотом, было битое стекло, на груди примостилась помятая бутылка минералки. Жутко болели ребра. Какое-то время Федор лежал не шевелясь, приходя в себя после шока и прислушиваясь к людским голосам снаружи. Вдруг кто-то громко и отчетливо, как будто находился совсем рядом, закричал: «Жив, жив!», и вслед за этим незнакомое озабоченное мужское лицо через дыру, оставшуюся от заднего стекла, просунулось в салон.
– У вас дверь не открывается! – запыханно проговорил обладатель лица, заглядывая Федору в глаза. – Вас нужно извлечь!
– А вы попробуйте с другой стороны, – успокаивающе улыбнулся энтузиасту извлечения Федор.
Тот оказался с понятием, сказал: «Ага!», и вскоре Федор, вытащенный из салона через заднюю правую дверь, оказался в окружении приличной толпы свидетелей происшествия и зевак.
– Как вы себя чувствуете?! – истерично выкрикнула из толпы экзальтированная дама в серой норке. – У вас ничего не сломано?
Федор подумал, что не удовлетворить интереса публики к зрелищам после такого участия с ее стороны было бы верхом невежливости, и под ободрительный гул занялся самодиагностикой. Он осторожно попрыгал на месте, покрутил, покачал головой, несколько раз глубоко вздохнул и определил, что, кажется, переломов нет, и даже боль в ребрах – следствие сильного, но всего лишь ушиба.
– Кажется, нет, – страдальчески ответил он даме в норке. – Все в порядке.
– Слава богу! – вознесла очи горе дама. – Он так на вас наехал!
«Да уж! – подумал Федор, оглядывая останки «шахи». – Именно так – «наехал», а не «въехал»! «Въехал» – это когда по невнимательности или неопытности, а тут – именно наезд, тут все намеренно, с расчетом! Стоп! Конечно, эти «чемоданы на колесах» все такие одинаковые, но не тот ли это «Геландеваген», которому давеча так не понравился стиль вождения Федора? Да ну, бред! Что, за рулем маньяк, пунктик которого – убивать всех, кто быстрее его ездит? Черный ангел мщения? Потом, Федор тогда – сто процентов – от преследования оторвался, как маньяк вычислил-то его? Или что – случайная встреча? Ага, бред в квадрате!
А вот машина после наезда представляла собой совершенно жалкое зрелище. Удар полноприводного монстра укоротил «шаху» на полметра, превратив ее зад в комок мятого железа, над которым вертикально вверх задорно торчала целехонькая крышка багажника. Как вовремя она открылась, защитив Федора от удара «Геландевагена»! Если бы не она, то Федор, находясь после своего прыжка в воздухе, неминуемо угодил бы под кенгурятник джипа, как теннисный мяч под ракетку. Где бы был мячик-Федор после такого «драйв-воллея», одному богу известно. Как минимум, с переломанными костями и отбитыми внутренностями – на больничной койке. А скорее, прямиком
Между тем толпа, не предвидя новых развлечений, начинала рассасываться.
– Случайно никто не запомнил номер джипа? – переходя от эйфории по поводу чудесного спасения к вопросам бренной действительности, обратился к людям Федор.
– Я, я запомнила! – вновь оживилась та же дама в норке, хоть и позже всех, но тоже побредшая было прочь с манежа. – Там были буквы А и О, и еще цифры пять, три, девять… или семь?
– Да не было там никаких цифр! – перебил экзальтированную хмурый, бомжеватого вида мужик в заношенном пальто и остатках кроличьей шапки на голове. – Путает дамочка. Ничего там вообще не было, грязью были номера залеплены напрочь.
Дама, смерив кролика с высоты своей норки уничтожающим взглядом, фыркнула и, оскорбленная непониманием ее тонкой души, тоже ушла.
– Ментов надо вызывать, – посоветовал мужик, глядя исподлобья на Федора. – Гаишников, значить.
Федор дельность совета оценил, отвернулся от попахивающего бомжеватого, вынул мобильный и набрал ноль-два. Ответили почти сразу. Девушка-милиционер дотошно расспросила Федора, есть ли жертвы, где, когда и при каких обстоятельствах произошла авария и в заключение обнадежила, сказав: «Ждите, наряд будет!» Федор, чувствуя, что ожидание будет долгим, вздохнул, повернулся к машине и нос к носу столкнулся с бомжеватым. Оказывается, он никуда не ушел, а весь разговор тихонечко и терпеливо простоял у Федора за спиной.
– Ты чего? – спросил мужика Федор, уже чувствуя, что сегодня попал не только на ремонт машины. – От ветра, что ли, за мной прячешься?
– Дай на пузырь, – не стал юлить бомжеватый. – А то лабаз закроють.
– Типа, за совет ГАИ вызвать, что ли? – усмехнулся Федор, раздумывая, послать бомжа или явить акт милосердия.
– Да ни за чё, – великодушно разрешил его сомнения бомж. – Просто так дай. Душа горит, дымком к небу просится!
Присказка Федора сразила, он от души рассмеялся и полез в карман за кошельком. Как назло, полтинника не было, только два червонца и сотенные. Федор вздохнул и протянул бомжаре сотню. Тот выпустил из рукава руку, принял бумажку скрюченными пальцами, и она вместе с рукой исчезла в рукаве. Федор снова отвернулся, намереваясь сесть погреться в машину.
– Слышь, братан! – окликнул его бомжеватый. – Сдается мне, что этот на чжипе нарочно тебя дожидал, чтобы забодать.
Федор резко обернулся.
– С чего ты решил? – серьезно спросил он мужика.
– Я те точно говорю, – авторитетно ответил бомж. – Ты подъехал – он подъехал, но встал вдалеке. Ты в магазин – он переехал поближе, а мотор-то не глушит. Ясно дело, следит. А как ты вышел, у него сразу огонек белый коротко загорелся сзади, у ентих чжи-пов, как им ехать, всегда так.
«Ну да, коробка-автомат, при включении передачи селектор проходит через положение «задний ход», при этом на задних фонарях загораются белые огни», – поразился технической подкованности бомжа Федор. А тот победоносно посмотрел на озадаченного Федора, на прощание смачно сморкнулся в грязную жижу на дороге и тяжело побрел прочь.