Прокурор республики
Шрифт:
...Крыленко выехал на фронт во главе отряда солдат и матросов. Вместе с ним - Елена Розмирович, представитель ЦК Александра Коллонтай и председатель армейского комитета Эфраим Склянский, Вдогонку на фронт полетела радиограмма: "Солдаты, продолжайте вашу борьбу за немедленное перемирие. Выбирайте ваших делегатов для переговоров. Ваш верховный главнокомандующий прапорщик Крыленко выезжает сегодня на фронт..."
Первая остановка была в Пскове. Здесь находился штаб Северного фронта. Генерал Черемисов, командующий
Крыленко подозвал адъютанта:
– Сообщите Черемисову: Верховный главнокомандующий смещает его с должности.
В Двинске был штаб 5-й армии, одной из самых революционно настроенных. Именно ей Совнарком решил предоставить право начать первые самостоятельные переговоры о перемирии.
Прибыв в Двинск, Крыленко потребовал к себе командарма.
Повторилась та же картина. Болдырев не явился.
Не пожаловал он и на заседание армейского комитета.
Была опасность, что он попытается сорвать начало переговоров. Раздумывать некогда!
– Арестовать!
– приказал Крыленко.
В эти же самые часы в Минске большевики заняли штаб Западного фронта и сместили командующего генерала Балуева. Та же участь постигла командарма 3-й армии генерала Парского.
Солдаты почувствовали себя хозяевами положения.
Армейские комитеты послали к немцам парламентеров.
Командование германских войск согласилось начать переговоры.
Сдвинулось! То, о чем все эти годы мечтала многомиллионная солдатская масса, то, к чему призывали и что обещали большевики, стало фактом.
Теперь - ставка...
Крыленко вернулся в Петроград, доложил обстановку Совнаркому. Был разработан план ликвидации ставки. Могилев брался в клещи. В обход - с юга на Гомель и Бобруйск, с запада на Оршу - двигались революционные части. С севера шли отряды, сопровождавшие главкома. Для бегства Духонину и его войскам оставался только один путь на восток - к Смоленску, но там по дороге их ждала бы засада.
...В салон-вагоне главкома шло совещание. На каждой станции Крыленко передавал телеграммы о движении частей и о положении в ставке. По карте уточнялось расположение сил.
С главкомом на Могилев выступили сводная часть моряков-балтийцев во главе с мичманом Сергеем Павловым, лейб-гвардии Литовский полк в полном составе, отряд разведчиков и отряд латышских стрелков. Сила внушительная, если к ней добавить войска, наступавшие с запада и юга под началом красных командиров Берзина и Лысякова.
Эшелон сделал остановку в Витебске. До Могилева оставался один перегон. Еще несколько десятков километров пути, и начнется бой.
Крыленко попытался предотвратить кровопролитие.
Он вызвал Духонина к прямому проводу.
– Я, Верховный главнокомандующий прапорщик Крыленко, предлагаю вам, генерал, сдаться без боя.
Сопротивление
На другом конце провода долго молчали. Духонин в последний раз подсчитывал свои резервы: Георгиевский батальон - в недавнем прошлом личная охрана царя; четыре полка Финляндской дивизии, спешно переброшенные с Румынского фронта; шесть ударных батальонов; чуть ли не дивизия польских легионов из корпуса генерала Довбор-Мусницкого; Кубанская дивизия и бригада астраханских казаков, охранявшие дальние подступы к ставке; и еще много других отрядов, среди них - битые под Петроградом обломки эшелонов Краснова.
Не так вроде бы мало... Но Духонин был опытным солдатом, он понимал, что войска лишь тогда сила, когда они стреляют не в планах штабистов, а на поле битвы. Ему только что доставили воззвание Могилевского Военно-революционного комитета: "Признаем единственно законным и народным, выдвинутым самой революцией, верховного главнокомандующего русской армией, комиссара ныне существующего правительства прапорщика Крыленко".
...Наконец из Могилева пришел ответ: "Сдаюсь...
Единственная просьба: пусть Крыленко явится в ставку без войск".
Значит, победа. И без крови. То, к чему так стремилась русская революция.
Но как же без крови, если "ударники" овладели станцией Могилев? Если конвой освободил из-под ареста Корнилова, Деникина и других генералов, которые скрылись под охраной Текинского полка не для того же, конечно, чтобы мирно разойтись по домам?
Наступила ночь. Последняя ночь перед Могилевом.
Посланный главкомом вперед генерал Одинцов, еще в первые дни Октября перешедший на сторону революции, подтвердил, что ставка сопротивляться не будет.
Батальоны "ударников", которые намеревались сражаться с большевиками, удалили из города и отправили в Жлобин.
И все-таки приезжать в Могилев без войск было нельзя. "Охрану возьмите. И ненадежней...", - вспомнились слова Ильича.
Утром эшелоны балтийцев "бросили якорь" на Могилевском вокзале. Вслед за ними разгрузился Литовский полк. Когда прибыл поезд с вагоном главкома, повсюду уже стояли революционные посты, и весь город приветствовал посланцев красного Питера.
Крыленко послал за Духониным адъютанта и нескольких матросов, а сам отправился в Совет. Когда он вернулся, комендант поезда Приходько доложил:
– Товарищ верховный, Духонин в вашем вагоне.
Духонин явился в штатском черном пальто с барашковым воротником. В руках у него была такая же шапка. Добровольно сняв с себя генеральский мундир, он как бы свидетельствовал этим свою полную капитуляцию.
– Стоило ли, - спросил Крыленко, - сопротивляться, когда уже все было заранее обречено?