Прокурор

Безуглов Анатолий Алексеевич

– Это точно, - подтвердил Коршунов, зная, как хотел перейти на "Жигули" Федосеенко. У него был служебный "Москвич".

– Смотрю я, значит, и глазам своим не верю: за рулем не Зубцов. Другой кто-то за рулем. А сам Зубцов рядом.

– И что в этом особенного?

– Выпивши?.. Зубцов?

– Так уж и видно в темноте! Может, спал...

– Я тоже сначала подумал. А когда через день услышал, что он разбился под этим делом...
– шофер щелкнул себе по воротнику.

– Ну, выпил, с кем не бывает?

– Это Зубцов-то?
–

протянул Зеньковецкий.
– Честное слово, я так и не поверил. Поэтому сегодня и спрашивал специально Федосеенко... Я-то знаю. Не скажу, что сам святой, все мы человеки, - улыбнулся шофер.
– Как-то Зубцов мне телик здорово поправил. У меня на дому. Жена, естественно, закусон спроворила. Как у людей водится. А как же иначе? Я по этому случаю коньяк открыл. А Зубцов - ни-ни! То есть категорически ни грамма... И еще заметьте, товарищ старший лейтенант, никогда и никому он не доверял руль своего "Жигуленка".

– Это почему же?

– Не знаю. Как-то сказал мне, что есть такое правило: нельзя доверять даже самому близкому другу машину, деньги и жену...

– Значит, все-таки сидел пьяный, - вернулся к главному Юрий Александрович.

– Да, вот так голову свесил, - показал Зеньковецкий, опустив голову на грудь.

– А кто за рулем?

– Этого не разглядел, - ответил шофер.

– Ну хоть что-нибудь? Какую-нибудь деталь?

– В шляпе, - дотронулся до своей макушки шофер.
– С короткими полями. Очки. Кажется, темные...

– Точно темные?

– А может, обычные. Наверняка сказать не могу.

– Что же так, - покачал головой Коршунов.

– Ей-богу, - начал было оправдываться водитель, но Юрий Александрович продолжал укоризненно:

– Больше трех недель прошло...

– Верно.

– А вы такое скрывали.

Зеньковецкий растерялся, похлопал своими светлыми ресницами и, вздохнув, сказал:

– У меня у самого хватало неприятностей. Затаскали...

О неприятностях Зеньковецкого Коршунову уже рассказал Федосеенко. Не то его КрАЗ задел трактор, не то трактор зацепил машину Зеньковецкого. Авария была не ахти какая, однако пока все выяснилось, оба водителя переволновались...

В тот же день Коршунов связался с железнодорожниками. В 2 часа 18 минут ночи мимо Желудева обычно следовал скорый поезд. Именно в это время Зеньковецкий мог видеть зубцовский "Жигуленок" возле переезда. А минут через пятнадцать - двадцать машина слетела в обрыв.

В акте судебно-медицинской экспертизы было указано, что Зубцов скончался приблизительно между двумя и тремя часами ночи...

* * *

Поразмыслив, где мог напиться в ту роковую ночь Зубцов, Коршунов пришел к выводу, что, скорее всего, - в ресторане "Привал" - от железнодорожного переезда у Желудева до кемпинга на машине рукой подать. Ресторан стоял на оживленной магистрали союзного значения, работал до середины ночи, и туда частенько ездили кутнуть зорянские гуляки.

Старший лейтенант поговорил

с официантами, работавшими вечером двадцать третьего июня, предъявил им фотографию радиомастера. Но все они в один голос заявили, что Зубцов в тот вечер в их ресторане не был, хотя раньше и заезжал иногда. Как правило, с какой-нибудь девушкой. Характерно, что никогда спиртного для себя не заказывал.

Оставалось еще одно предположение: Зубцов мог выпить с кем-нибудь из тех, кто остановился в кемпинге.

К услугам автотуристов было около ста крохотных домиков со стоянкой для машины. Тут же находился магазин. В продовольственном отделе было и спиртное.

Расспросы сотрудников кемпинга ничего не дали. "Жигуленка" с двухцветной раскраской, как у Зубцова, они в тот вечер не видели. На всякий случай Коршунов ознакомился со списком автотуристов, заночевавших в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое июня. Но это тоже не дало никаких результатов.

– Ладно, это не страшно, - сказала Гранская, когда они собрались в ее кабинете, чтобы наметить дальнейшие мероприятия.
– Главное, мы знаем теперь, что Зубцов находился в машине не один...

– И за рулем сидел другой человек, - уточнил Юрий Александрович.

После того, как они получили показания Зеньковецкого, у Инги Казимировны поднялось настроение: дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки.

– Понимаете, Юрий Александрович, меня настораживает одно обстоятельство, - сказала Гранская.
– Посмотрите, все люди, ну, все до единого, которые знали Зубцова, твердят, что он не пил. Прямо-таки не выносил спиртное. И вдруг напился...

– Мы уже с вами об этом говорили. Да и Глаголева это тоже удивляло. Может, его специально напоили?

– Как это можно? Вспомните, он даже в ресторане воздерживался.

– Точно, - подтвердил Коршунов.
– Девушкам заказывал шампанское, а себе - ни-ни.

Гранская перелистала "дело", нашла заключение судебно-медицинской экспертизы.

– Еще одна деталь, - сказала она.
– Не так уж много он и выпил. Содержание алкоголя в крови совсем маленькое, чтобы мертвецки спать, как утверждает Зеньковецкий.
– Следователь покачала головой.

– А это уж штука индивидуальная. Есть мужики - литр нипочем. А другой со ста грамм гуляет. Особенно тот, кто непривычный. А Зубцов именно такой.

– Скажу честно, меня такое объяснение не удовлетворяет, - призналась Инга Казимировна.
– Хорошо, придется, видимо, назначить повторную судмедэкспертизу.

– Конечно, это будет вернее, - согласился Коршунов.
– Потому что есть одна штука, которая не дает мне покоя. И вам, уверен, тоже. Смотрите, Зеньковецкий утверждает: в машине было двое - Зубцов и неизвестный человек, сидящий за рулем. Однако утром, когда обнаружили разбитый "Жигуленок", в нем находился только Зубцов.

– Да, я тоже все время об этом думаю. Если это несчастный случай, то должны были погибнуть оба.