Пролог (часть 1)
Шрифт:
Маккарти.«Я принял свое решение, когда очень многие политики боялись спуститься на поле брани. Они предпочитали оставаться высоко в горах, разжигать там сигнальные костры и танцевать при лунном свете… Но никто из них не спустился. Я и должен сказать вам, что в Нью-Хэмпшире было довольно одиноко. Я шёл один».
Кеннеди.«Если бы я принял участие в первичных выборах в Нью-Хэмпшире — независимо от того, выиграл бы я их или просто добился бы успеха, — в то время это было бы расценено как личная борьба. Каждый раз, когда в течение нескольких лет я говорил о Вьетнаме или о том, что, по моему мнению, нужно предпринять по вопросу о наших городах, это сейчас же вставлялось в контекст личной
Таков — очень коротко — этот диалог, который, видимо, закончится только в Чикаго. Вот тогда-то и состоится тот окончательный разговор между Кеннеди и Маккарти, после которого они оба, улыбаясь по-разному, выйдут из комнаты.
А сейчас молодая часть. избирателей, как считают американские обозреватели и свидетельствуют многочисленные. «поллы» — опросы общественного мнения, разделена между своими «двумя идолами» Кеннеди и Маккарти. Причем, как показывает изучение этого вопроса газетой «Нью-Йорк тайме», пожалуй, большая часть студенчества на стороне Маккарти.
Ну, а что происходит в республиканской партии? Пока что единственный кандидат, который выступает в первичных выборах, это Ричард Никсон, получивший подавляющее большинство республиканских голосов в Нью-Хэмпшире. В своей квартире на Пятой авеню (Никсон занимает этаж — 13 комнат — большого кооперативного дома) он готовится к следующим первичным выборам — в штате Висконсин.
В том же доме, но только пятью этажами выше, живет другой возможный республиканский кандидат в президенты, губернатор штата Нью-Йорк Нельсон Рокфеллер (он занимает два этажа этого дома и примыкающего здания). Рокфеллер пока не заявил определенно о своем решении баллотироваться в президенты, но обещал в скором времени принять окончательное решение.
И кандидат и возможный кандидат пользуются разными подъездами в доме, для того чтобы не встречаться друг с другом. Квартиры в кооперативном доме, где проживают Рокфеллер и Никсон, стоят в среднем по 250 тысяч долларов. А ежегодная квартирная плата составляет 25 тысяч долларов. Некоторые жильцы дома весьма недовольны шумом, который поднимают многочисленные фотокорреспонденты и телеоператоры, часто навещающие этот дом. По этому поводу уже было несколько жалоб в правление кооператива.
Что касается Кеннеди, то он живет в другом кооперативном доме — около здания ООН, в 6-комнатной квартире. Многие жильцы здесь тоже недовольны активностью корреспондентов. Один из членов кооператива сказал о том, что состоится общее собрание кооператива и тогда «пусть Кеннеди либо прекратит этот цирк, либо убирается отсюда».
Нет никакого сомнения, что главный вопрос, который определяет ход избирательной кампании, — конечно, война во Вьетнаме. Очень коротко позиции кандидатов в президенты таковы.
Ю. Маккарти.«Три
Р. Кеннеди.«Я за деэскалацию борьбы (во Вьетнаме). Я за то, чтобы южные вьетнамцы прилагали больше усилий и меньше усилий приходилось на долю правительства Соединенных Штатов и американских солдат… Я за переговоры с Национально-Освободительным фронтом… И я думаю, что мы должны ясно сказать: Национально-освободительный фронт будет участвовать в политической жизни Южного Вьетнама… Я за прекращение бомбардировок Северного Вьетнама» (из выступления на пресс-конференции).
« Ричард Никсон, который обещает „прекратить войну“, если будет избран президентом, считает, что не может заранее намекнуть, как он собирается сделать это, так как это непоправимо подорвет его позиции в предвыборной торговле.
Однако он уже успел закрыть достаточно много дверей, ведущих к столу переговоров. Он против перерыва в бомбардировках. Он отвергает коалиционное правительство даже на временной основе…» (газета «Нью-Йорк таймс»).
« От губернатора Рокфеллераисходит только молчание по самой острой из международных проблем… Если не считать нескольких весьма общих деклараций о его склонности к „умеренным решениям“, как альтернативе военным провалам, мистер Рокфеллер не сообщил стране о своих взглядах на то, что делать во Вьетнаме» («Нью-Йорк таймс»).
Ну, а президент Джонсон? Куда идёт он? В 1964 году избиратели, отдавая за него свои голоса, полагали, что знают направление политики. Барри Голдуотер был тогда за эскалацию и «победу», Линдон Джонсон был за деэскалацию. Но прошло три месяца после избрания Джонсона, и он отдал приказ о систематических бомбардировках Северного Вьетнама. Джонсон призвал США к «общенациональному усилию для победы в войне».
Таковы некоторые штрихи предвыборной кампании, которая проходит, может быть, в самый критический год истории Соединенных Штатов.
Когда стали известны итоги первичных выборов в одном из самых консервативных штатов страны — Нью-Хэмпшире, я вспомнил о тех, кто начинал. О покойном теперь священнике Докторе Масти, который, кутая старческое горло шарфом, произносил речь на площади перед ООН, о молодом Дэйвиде Митчелле, пошедшем в тюрьму за отказ призываться в армию (он был первым). Вспомнил молчаливых людей, стоявших по субботам с плакатами «Долой войну во Вьетнаме» на самом шумном перекрестке Нью-Йорка. Вспомнил актеров «Партизанского театра». В ушах стоит подхихикивание обывателей: «Дураки! Разве им больше всех нужно? Что они изменят?» Я вспоминаю историю, рассказанную Питом Сигером. Вот она.
На площади поздно ночью стоял, поеживаясь от холода, одинокий человек и держал в руках антивоенный плакат. Мимо проходили люди. Один подошёл и насмешливо спросил: «Ну что ты стоишь? Разве ты что-нибудь изменишь?» И тот, с плакатом, ответил: «Я стою здесь для того, чтобы никто не изменил меня».
Глава третья
МАРТ
Встреча на 37-м этаже
Белая свежайшая рубашка, скромных тонов галстук, хорошо сшитый тёмный костюм, элегантно-тяжёлые чёрные полуботинки, очень дорогие и сработанные, как говорят, навечно.