Пронто
Шрифт:
– Сдержи вы тогда слово, я имел бы сейчас уже двенадцатую категорию в нашей службе, а так я в том же ранге, что и семь лет назад. А вы обошлись без всяких неприятностей, правда? Я-то был уверен, что суд обвинит вас в неуважении и выпишет ордер на арест.
Лицо Гарри тоже стало серьезным.
– Покажись я в этом суде, меня увидели бы люди не просто заслуживающие неуважения, а кое-чего гораздо, гораздо хуже. Да и вообще, в конечном итоге оказалось, что министерство юстиции не нуждается в моих услугах.
Он снова сощурился, присматриваясь к Рэйлену Гивенсу, и на этот раз действительно вспомнил,
– Вы, кажется, говорили, что родом из Кентукки?
– Да, сэр. Округ Арлан, на востоке штата.
– И вы не пьете.
– Ну разве что чуть-чуть.
– А я теперь вообще не пью.
– Рад за вас.
– А еще вы говорили, что ваша цель... во всяком случае – в то время, стать акцизным агентом.
– АТО, – подтвердил Рэйлен. – То есть алкоголь, табак и огнестрельное оружие – это акцизный отдел министерства финансов. Я бы и сейчас не против.
– Видишь? – Гарри взглянул на Джойс. – Он хочет мешать людям пить и курить.
– Вот так вы и сказали тогда в Атланте. – Рэйлен снова улыбнулся. – А я ответил вам – нет, АТО занимается только людьми, которые торгуют этими вещами незаконно. – Он тоже взглянул на Джойс: – Пока мы летели, он все пытался заставить меня выпить.
– Вы разрешите, Рэймонд, задать вам вопрос...
– Рэйлен, – сказал Рэйлен и повторил по буквам: – Р-Э-Й-Л-Е-Н.
– Верно, Рэйлен. Можно мне спросить, в чем конкретно состоят ваши обязанности?
– Ну, мы охраняем федеральных заключенных, организуем их транспортировку. Обеспечиваем безопасность судебных заседаний – самое, на мой взгляд, противное дело. Занимаемся конфискованной собственностью.
– Я хотел спросить, каковы ваши обязанности в моем случае, – пояснил Гарри. – Я же не заключенный.
– Нет, – согласился Рэйлен, – однако вас, скорее всего, вызовут в большое жюри. Мы обязаны проследить, чтобы с вами ничего не случилось. Ничего такого, что помешало бы вам явиться.
– А если я не хочу этой защиты? Вопрос чисто теоретический, – добавил Гарри, увидев появившееся на лице Рэйлена недоумение. – Я просто не совсем понимаю, как это соотносится с моими правами.
– Вас что, нервирует наше присутствие? В этот вопрос лучше было бы не вдаваться.
– Ладно, забудем, – покачал головой Гарри.
– Вообще-то мы можем держаться в тени, не очень мозолить глаза, – сказал Рэйлен. – Только вот... мистер Арно, не могли бы вы оказать нам большую услугу? Не уходите никуда ночью, хорошо? А если вам захочется сходить куда-нибудь в течение дня – скажите, мы вас отвезем.
– Это для моей безопасности? – поинтересовался Гарри.
– Да, сэр.
– Или чтобы я не сбежал?
– Сейчас совсем иное дело, чем в тот раз, – очень серьезно ответил Рэйлен. – Нарушив условия освобождения под залог, вы автоматически станете лицом, уклоняющимся от суда, и на вас будет объявлен розыск.
– Об этом я как-то не подумал.
Рэйлена такой ответ, по всей видимости, удовлетворил.
А вот Джойс поглядела на Гарри с большим сомнением.
И снова он торчал у окна, на том же самом месте, где провел добрую половину дня; Джойс посматривала на него из кухни. Закончив вытирать тарелки, она подошла к Гарри,
– Он еще там?
– В парке, снова покупает мороженое. Сотрудник маршальской службы США обожает мороженое. Ты слыхала, как он произнес, из какого он округа? Так говорят южане. Не во Флориде, я имею в виду настоящий Юг [11] .
– Я слышала про округ Арлан, – сказала Джойс. – И знаешь, что мне кажется?
– Скажи.
– Он не совсем такой дурак, как тебе бы хотелось.
– Извини, я совсем забыл, что ты тоже из этих мест. Нэшвилл, верно? И вы, тамошние, стараетесь поддерживать друг друга.
11
Флорида, самый южный из штатов США, не попадает под местное понятие «Юг», Техас – тем более. Юг – это Алабама, Миссисипи, Арканзас.
– Когда мы уехали оттуда, мне было два года.
– Оно конечно, – сказал Гарри, – но ведь это дело прилипчивое, если уж оказался частью какого-нибудь «все мы оттуда», остаешься им до гробовой доски. Ты только погляди, как он лижет свой стаканчик.
Когда они молчали, в комнате наступала тишина и становились слышны звуки, доносящиеся снаружи. Машина, трогающаяся с места, громкий разговор. На пляже фотограф со своей командой снимал манекенщицу весом не больше девяноста фунтов, одетую в пляжный халат. Девочка лет пятнадцати – шестнадцати. Сейчас фотомоделями стали дети. Джойс заключила на зиму контракты по трем каталогам и почти договорилась для каталога нижнего женского белья сниматься в одежде для аэробики. Она выглядела неплохо, пока не снимала чулки, скрывавшие появившиеся уже на ногах шишки и жгуты вен. Гарри она не стеснялась.
Во время футбольного сезона, по будням, они выезжали в город, смотрели какое-нибудь кино, обедали, иногда Джойс оставалась у него на ночь. Член вставал у Гарри примерно раз в месяц, обязательно под утро. Несколько лет назад, пока вконец не завязал с пьянкой, Гарри нуждался в женщине чуть ли не ежедневно, особенно с похмелья. А еще раньше, когда Джойс танцевала, а он забирал ее после представления и вел куда-нибудь поужинать, сексуальность Гарри не вызывала сомнений. Он никогда не мог решить толком, как же к ней относится. А может, просто стеснялся показываться с ней на людях, ведь она работала в майамских клубах, хотя шансы, что в Саут-Майами-Бич кто-нибудь узнает Джойс, были минимальны. В отличие от излишне щепетильного в таких вопросах Гарри, сама Джойс не видела ничего особенного в том, что танцует с голой грудью, и относилась к этому просто.
– Хочешь знать, как это происходит? – спросила она однажды. – Сперва ждешь и ждешь год за годом, какие же у тебя вырастут сиськи. Ну а потом привыкаешь к тому, что они у тебя есть, какими бы они ни оказались. Мои – в норме, пусть не такие, чтобы каждый мужик останавливался и начинал на них пялиться, но, по мне, вполне приличные. Я никогда даже и не думала их увеличить и не завидовала девушкам, у которых груди большие, – нет уж, благодарю покорно, таскать такой груз, как некоторые... Но мужики конечно же любят здоровые сиськи.