Пронзающие небо
Шрифт:
В тот вечер никто на палубе "Чёрного ястреба" не видел заката — солнце кануло в поднявшуюся на многие десятки метров над морем темно-серую пелену. Пелена эта закручивалась сверху словно исполинская волна и неукротимо плыла над морем, закрывая весь обзор.
На палубу вышел Йорг и прорычал:
— Проклятье и тысяча чертей! Сегодня будет буря, настоящая буря, дьявол вас всех подери! Опускайте паруса иначе ветер сорвет все, сегодня нам предстоит жаркая ночка… — и значительно тише, уже для себя добавил. — Точнее то — холодная ночка — ведь это же Снежная колдунья…
Вскоре "Черный ястреб"
В этой темени слышались команды, которые выкрикивал Йорг и вторил ему боцман, слышны были и голоса матросов.
Неожиданно туман расступился и "Черный ястреб" вплыл в огромную коническую залу, стены и потолок которой были сделаны из темно-серого плотного тумана, а пол — совершенно черный и колышущийся, то опадающий то вздымающийся вверх — из вод морских. Не успели они опомниться, как призрачные стены почти под самым куполом, словно завеса на сцене расступились, и над их головами появилась страшная ведьма — размерами она даже превосходила "Чёрный ястреб", и всем показалось, что она сейчас разнесёт корабль к щепы. Из десятков глоток вырвался полный ужаса крик:
— Снежная Колдунья! Мы Мертвы!..
— Да Вы Мертвы! Ты Мёртв! — пронзила она сердце каждого ледяной иглой.
Потом она захохотала — и всё усиливался этот хохот, вот перешёл в рёв, и тут же страшная фигура скрылась в клубящемся мареве, но рев который обрушился на палубу, носился теперь в воздухе и, вместе с усиливающимся с каждым мгновением ветром, объял не только их корабль, но и море, и, казалось — вообще весь мир.
Темный туман уже не был таким тихим и недвижимым, как вначале — теперь он стремительно, словно грозная, горная река, нёсся вокруг них, ударял их в грудь, в лицо, жаждал повалить на колени. Вот корабль качнуло, палуба накренилась и в лица ударил целый поток брызг.
— Началось!!! — проревел Йорг. — А ну ж-живо — за работу!!!..
Этим могучим воплем он стряхнул оцепенение охватившую команду — и они занялись той напряжённой, всегда граничащей со смертью деятельностью, какой вынуждена заниматься команда при такой вот, нежданно налетевшей буре. Они спешили спустить паруса, что-то крепили, что-то напротив обрубали — лица всех были мрачны, напряжённы, то и дело слышались слова:
— Вот ведь «повезло» — попали к Снежной колдунья… Теперь только и осталось, что молить — поглотило бы нас море, а не её снежные полчища!..
Вот напряжённые мускулы моря вздулись многометровыми валами "Чёрный ястреб" понесло вверх — потом вниз, в пропасть; тяжеленная, ледяная волна обрушилась на палубу, кого-то снесло — прорезался в воздухе его отчаянный вопль — резко оборвался леденящим, со всех сторон несущим хохотом.
— Она вокруг нас носится! — в ужасе вопили моряки. — О-ох, погибли наши души! — и тряслись не от холода, а от ужаса.
— Работайте!!! Морской дьявол! Или вы действительно погибли! — так ревел Йорг, и сам принимал появлялся в самых опасных местах — ободрял как мог, а несколько раз видели как он грозил своим громадным кулаком тому незримому, что завывало
Ещё одного моряка унесла морская пучина, другого спас, перехватив, проявив свою титаническую силу, сам Йорг.
— Боритесь с ней! Боритесь!!! — грохотал, вступая в борьбу с воем урагана, его голос.
А в это самое время, Оля склонилась над недвижимым, бледным Алёшей и, держа его за руку, звала:
— Алёшенька, что же ты не слышишь меня?.. Ведь я зову тебя… Алёшенька, миленький, вернись!..
В очередной раз "Чёрный ястреб" передёрнулся, понесся вверх, затем всё накренилось — началось падение в пропасть. Где-то опрокинулось нечто массивное, и среди этого грохота Жар, который итак всё это время стоял напряжённым, зарычал, огненная его шерсть встала дыбом — страшное то было рычание — так рычал он только в мгновенья величайшей опасности…
— Что ты, Жар? — прошептала Оля, обернулась, и… обмерла.
За иллюминатом клубился ледяной, жуткий лик — то была Снежная Колдунья, и вырывались из её чёрной пасти плотные клубы снежинок. По стеклу расползалась паутина трещин, оно трещало, в любое мгновенье готово было лопнуть.
Тут Алёша пошевелился — тело его медленно поднялось, и вот он уже стоит посреди каюты — глаза его были прикрыты, и поражал их необычайно мутный, безжизненный оттенок. Вообще весь он, осунувшийся с желтоватым оттенком кожи, с синими тенями напоминал только мертвеца, но уж никак не живого человека. От него по прежнему веяло невыносимым, сильнейшим холодом; и постепенно от каменистого, чёрного вздутия на груди, расползалась тёмно-синяя, почти чёрная краска по его шеи, завладевала лицом.
Оля шагнула к нему, взяла было за руки, шепнула волнующим голосом нежные слова, но его руки были подобны промёрзшему граниту, вот резко дёрнулись, оттолкнули Олю… Как раз в это мгновенье дверь распахнулась, и на пороге предстал Дубрав — он уже боролся со Снежной колдуньей, своими заклятьями пытался отогнать от "Чёрного ястреба", и выглядел Дубрав усталым…
— Ну, как ты, Оля… — начал было он, но тут увидел делающего какие-то жуткие, кажущиеся совершенно бессмысленные движения Алёшу, шагнул к нему, положил ему руки на плечи, повелел. — Очнись, очнись же Алёша!..
Тут Алёша, а точнее — и не Алёша, а лишь ледяная статуя, весьма отдалённо напоминающая юношу, которого звали Алёшей, сделала резкое движенье, оттолкнула Дубрава. Толчок этот был настолько силён, что старец, вместе с перекосившимся полом, отлетел к дальней стене. «Алёша» же этот быстро направился к двери. Причём движения его были настолько неестественны, резки, что, казалось — сейчас он разломается — и впрямь, из всех его суставов раздавался треск. Вот он распахнул дверь, вышел в коридор. Дубрав кое-как, с Олиной помощью поднялся на ноги
— Скорее… скорее — шептала Оля, и, поддерживая ещё не совсем пришедшего в себе Дубрава, вышла вместе с ним в коридор.
Но первым вылетел Жар. Он нагнал своего хозяина, когда тот уже взбирался по лестнице, ведущей на палубы; от неистовых ветровых ударов распахнулся люк, и сверху срывались тёмные водные каскады, растекались по коридору, и таким от них холодом веяло, что страшно было даже представить, тот ледяной ад, который бушевал за бортами. Пёс метнулся Алёше под ноги, но тут вдруг резко подпрыгнул, и оказался уже на верхних ступенях.