Пронзающие небо
Шрифт:
Тут вступил новый голос — очень басистый и зычный:
— Что ж его у нас держать — такую важную птицу отправим в Белый град, пред очи государевы…
— Эх, Илья-воевода — это конечно с одной стороны верно, но ведь наверняка разбойники уже узнали, что Свист нами пойман, будут сторожить дорогу.
— Но, Добрентий, подумай — они же не могут точно знать, что мы отправим его в Белый град, а не оставим в нашей темнице. Так что может и поставят небольшой, разбойников в пятнадцать отрядик, я же пошлю в охрану, ну… полсотни. И, кстати — медлить
Где-то в коридоре грохнула дверь, застучали, приближаясь, шаги, и вот повернулись ключи в замке, толстая дубовая дверь распахнулась, и в камеру вошел полный человек лет сорока с аккуратной бороденкой и покрывшимися раньше времени сединой волосами. Одет он был весьма богато. Вслед за воеводой вошел еще и сгорбленный тюремщик, который нес в руках еще одну тарелку с дымящимися блинами. И очень кстати нес — Алеша как раз поглотил последний блин с первой тарелки.
Воевода медленно опустилась на стул. А Оля вскочила и, словно птица детенышей своих охраняющая, бросилась перед воеводой на колени, склонила голову, плечики её вздрагивали — слышно было, что она плачет. Илья смутился:
— Ну вот, ну вот — надо же такому случится… И чем тебе угодить?.. Да не стой ты на коленях. Встань, встань — прошу тебя…
— Да, да, конечно…
Оля стала подыматься, но оказалась, что так ослабла от сильнейших своих волнений, да и от недоедания, что покачнулась, и верно пала бы обратно, если бы Алёша не бросился к ней, не подхватил бы.
— Пожалуйста, Алёшенька, я сказать должна… Пожалуйста, не причиняйте друг другу боль. Пожалуйста — не бейте ни того человека, ни кого вообще — никогда…
— А — слышали?.. И за Свистуна так волнуешься? — ещё больше удивился воевода и присвистнул, придвинул стул, уселся, драгоценной горою высясь над столом. — А вы что ж — и впрямь его знаете?
— Нет. — замотал головой Алёша. — Никогда с разбойниками не связывались, а его в первый раз сегодня… или вчера?.. Сколько ж я в забытьи пробыл?..
— Сегодня. — подсказал воевода.
— Ну да — в первый раз сегодня встретили.
— Так, ну нам ещё разговор предстоит… — тут Илья повернулся и повелел кривому тюремщику. — Иди
Тюремщик повернулся и вышел, не закрывая на этот раз дверь на ключ.
— Величайте меня просто Ильей Петровичей.
— Да мы уж слышали — вы воевода. — вздохнул Алёша.:
Они представились друг другу, а потом Илья Петрович проговорил:
— Оля то к еде и не притронулась, все от тебя не отходила пока ты словно мертвый лежал…
— Да что вы… — борясь со слабостью, прошептала Оля. — Я правда за Алёшеньку волновалась, но не так уж и голодна, а вот Алёшенька голодный — ему поправляться надобно…
Алеша с изумлением посмотрел на Ольгу: "Она, вроде бы, и сама уже говорила мне это, однако
— Да ничего-ничего… — шептала, смущённо опустив глаза, Оля. — …Я как-нибудь пережду…
— Да что ж ты скромница такая? — приятно изумился Илья. — Что ж: приказываю тебе как воевода Дубградский — кушай…
Оля ещё больше смутилась, и совсем уж тихо прозвенела нежным своим голосочком:
— Ну, раз уж вы приказываете, так… Спасибо вам большое за угощение…
И Оля очень аккуратно, ничем не выдавая истинного своего голода, покушала сначала щей, потом — блинов, и запила их парным молоком.
— Спасибо вам большое. — озарила воеводу своим взором. — Ежели будете у нас, так не пожалуйста заходите — не побрезгуйте, моя матушка очень вкусно готовит…
— Зайду, зайду, за честь посчитаю. Только вот ты скажи, где ваш дом.
— Оля, что же ты?! — вскрикнул Алёша.
Илья поднялся из-за стола, и теперь, словно тяжёлая, из драгоценностей сцепленная туча, ходил от стены к стене по камере — он был таким массивным, что, казалось — давят на него эти стены, и сейчас он их разорвёт. Приговаривал воевода:
— Ну вот — так и думал, так и думал — с этим у нас неприятность выйдет. Э-эх!.. Так или иначе, а разговор как раз к этому хотел подвести: необходимо знать, где вы живёте?
— Нет у нас дома, — уверенно проговорил Алеша и так же уверенно отчеканил. — Мы вам очень благодарны за все, что вы для нас сделали — отогрели, накормили, — тут Алеша закашлялся и затем продолжил, — Но теперь мы должны идти дальше…
— Так значит есть вам таки куда идти?
— Да, да — есть, только выпустите нас! — уже с гневом выкрикнул Алеша.
Улыбка на устах воеводы померкла — теперь он говорил очень серьезно:
— Мы вас отпустим, а вы вновь бродяжничать станете да на базаре у купцов воровать?.. Вам такое мое слово — есть у вас дом так сказывайте, где он — вас туда и отвезут, а нет — так повезут вас в Белый град, там для таких как вы есть дом, построенный еще по указу государя Владимира Светлого. Там и вы кров найдете и науку близкую сердцу постигните и не придется вам больше мерзнуть голодать да воровством промышлять.
Алеша вздрогнул:
— Нет, нет Вы просто не понимаете, какое у нас важное дело на севере… Да и… какие мы вам дети?
— Ну, может и не дети, а ведёте себя, как дети. Так какая цель вашего пути?
— Этого я вам сказать не могу, все равно не поверите.
Илья-воевода резко остановился посреди комнаты, повернулся к ним:
— Я не могу вас отпустить так просто. Вы, по крайней мере, должны рассказать, где ваш дом.
— Нет. — упрямо повторил Алёша.
— Что ж… — тут воевода наморщил лоб — и сказал неожиданное, причину чего ребята узнали спустя некоторое время. — …Ладно, отпущу вас и так…