Пронзенное сердце
Шрифт:
— Я обнаружил ее светлость на старой мельнице, — ответил лорд Колуолл. — Довольно неприятное место для того, чтобы провести там ночь. Ее светлость сильно замерзла. Немедленно пришлите еды и вина в ее спальню.
— Слушаюсь, милорд, конечно, милорд.
Слуги бросились выполнять приказание, а лорд Колуолл, придерживая Наталию за талию, медленно повел ее вверх по лестнице.
Эллен ждала свою госпожу на площадке второго этажа, возле дверей спальни.
— Уложи ее светлость в постель, —
— О миледи, мы так беспокоились о вас! — воскликнула Эллен.
Она помогла Наталии пройти в спальню.
Повернувшись, лорд Колуолл спустился вниз.
Сняв с госпожи плащ, горничная вскрикнула от изумления, увидев дырки от пуговиц, оставшиеся на бархатном жакете, и разодранную в клочья блузку.
— Я боролась… с теми, кто… запер меня… на мельнице, — запинаясь, принялась объяснять Наталия.
Она решила, что лорд Колуолл, должно быть, не учел, в каком состоянии ее одежда, и забыл, что это может вызвать жгучее любопытство Эллен.
— Я в жизни не слышала о таком, миледи! — рассердилась горничная.
— Никому… не рассказывай об этом, — попросила Наталия. — Его светлости будет неприятно узнать, что кто-то… грубо обошелся со мной.
— Да, миледи, естественно, — согласилась Эллен.
Голос Наталии звучал глухо и хрипло. Ей было трудно говорить, и она поняла, что все еще не оправилась от шока.
Внезапно девушка сообразила, что за всю дорогу домой не сказала лорду Колуоллу ни слова. Ее охватило страшное сожаление при мысли, что она даже не поблагодарила его.
— Он спас меня! — прошептала она. — Точно так же… как мой… Рыцарь!
На следующий день лорд Колуолл вернулся в замок только после обеда. Сознание, что он привез Наталии хорошую новость, вызывало у него удовлетворение.
Стоял морозный, но солнечный день, и лорд Колуолл, въехавший в ворота замка верхом на своем вороном жеребце, выглядел чрезвычайно красивым. Он с гордостью смотрел на высокое здание из серого камня, являвшееся неотъемлемой частью наследства Колуоллов.
Вчера он намеревался увидеться с Наталией до того, как пойдет спать.
Поужинав в одиночестве в огромной столовой, лорд Колуолл поднялся наверх и постучался в дверь спальни жены. Ему открыла Эллен.
— Ее светлость спит, милорд.
— Она ела?
— Да, милорд, и выпила немного вина.
— Полагаю, одежда ее светлости была в довольно необычном виде… — начал лорд Колуолл.
— Ее светлость сказала мне, что люди, державшие ее взаперти, грубо обошлись с ней. Она попросила меня никому не говорить об этом, решив, что вашей светлости будет неприятно, если все станет известно прислуге.
— Да. Уверен, я могу
— Я готова на все ради ее светлости, милорд, и это истинная правда!
— Рад слышать, — отозвался лорд Колуолл. — Как ты думаешь, тебе не стоит побыть возле нее?
— Я предложила ей, милорд, но ее светлость ответила, что присутствие постороннего в комнате будет беспокоить ее. Сейчас она спокойно спит. Она счастлива, что оказалась дома.
— Это все, что мне хотелось знать, — проговорил лорд Колуолл. — Ведь ее светлость может позвонить, если ей что-либо понадобится.
— Звонок проведен в мою комнату, милорд, и у меня займет всего несколько секунд, чтобы добежать до спальни ее светлости.
— Ты разожгла камин?
— Да, милорд.
Эллен удивленно взглянула на лорда Колуолла. Это было так непохоже на него — проявлять подобную заботливость, — хотя, возразила себе девушка, он всегда стремился распланировать все до мельчайших деталей.
— Кажется, я учла абсолютно все, милорд. Ее светлости достаточно дернуть за шнурок — и я буду возле нее еще до того, как затихнет звон колокольчика.
— Спасибо, Эллен.
Лорд Колуолл пошел к лестнице, а смотревшая ему вслед Эллен думала о том, как он красив и как гордо несет свою голову.
— Мне так хочется, чтобы они были по-настоящему счастливы, — вздохнула она.
Внезапно она сообразила, что сейчас голос лорда Колуолла звучал совершенно по-иному, в нем слышалось беспокойство и одновременно радушие.
Направляясь в свою комнату, Эллен спрашивала себя, что же произошло прошлой ночью, что же вызвало у ее госпожи такие переживания утром этого длинного дня.
Она прислуживала Наталии достаточно долго для того, чтобы почувствовать, когда та несчастна, к тому же от ее взгляда не ускользнули печальное выражение, застывшее в глазах госпожи, и грустно опущенные уголки губ.
Но когда ее светлость смотрела на шедшего через парк лорда Колуолла, ее настроение изменилось. Эллен показалось, что желание догнать его вызвало у Наталии радостное возбуждение.
"Она заслуживает счастья, — решила горничная. — И он тоже — после всего случившегося!"
На следующий день после завтрака, прежде чем уехать, лорд Колуолл осведомился, как Наталия провела ночь. Отправившийся на поиски Эллен дворецкий сообщил:
— Эллен просила передать вашей светлости, что всего несколько минут назад заглядывала в комнату миледи, обеспокоенная тем, что ее не зовут. Ее светлость спит.
— Тогда не будите ее, — велел лорд Колуолл. — Чем дольше она поспит, тем лучше.
— Вы правы, милорд. Сон — лучшее лекарство, — согласился дворецкий. — Я передам ваши указания Эллен.