Пропащий
Шрифт:
— А-а, точно! Мы же с переводчиками разговариваем, а я и забыл! — воскликнул Данила. — Кстати, откуда они взялись?
— Ящеры вживляют всем, кого не планируют сожрать, — ответил Наронгсак.
Тигран разворошил палкой угли, костер недовольно плюнул дымом, взлетел клубок золы.
— Мясо готово? — с надеждой спросил Данила.
— Почти, — отвечает Тигран, потянув носом запах. — Еще немного.
— Ну, рассказывай дальше, так легче терпеть.
— Так вот, стать телепатом нелегко, — продолжил Тигран. — Настолько нелегко, что многие даже не пытаются. Их вполне устраивает та жизнь, которой они живут. Тем более, что есть довольно значительная прослойка так называемой низшей касты, представители которой тоже не бедствуют и этому в значительной мере способствует наличие людей, которые
— Не понимаю, — затряс головой Данила. — То есть любое ошибочное решение влечет за собой казнь?
— Неисправимо ошибочное, — уточнил Тигран. — Например, новый налог, который вместо увеличения деловой активности снижает ее. Или, скажем, назначение нового министра. Не оправдал возложенных на него надежд, плохо справляется с обязанностями — кирдык!
— Чего-чего? — подозрительно спрашивает Данила, Наташа отодвигается еще дальше, а Наронгсак вовсе смотрит исподлобья.
— Это тюркское слово, означает скорую и позорную смерть! — торопливо поясняет Тигран. — Опять наверно переводчик намутил!
— Ладно, такое толкование подойдет, — кивнул Данила. — То есть ты хочешь сказать, что цивилизация рептилоидов — это одна большая парламентская демократия?
— Именно так. Высшая каста назначает премьера и кабинет министров, причем не обязательно из своих. Можно из низших каст, был бы ящер достойный.
— Логично, — согласился Данила. — Но вот смертная казнь, на мой взгляд, чересчур. Ведь никто не застрахован от ошибок.
— Это верно. Но и цена у ошибок разная. Ящеры, отвечающие за страну и народ, права на ошибку лишены. Если думаешь иначе, тебе не место во власти. Ни в какой!
Данила вздохнул, задумчивый взгляд устремился в ночное небо. Незнакомые созвездия глядели безучастно, два спутника планеты смотрели вниз, один спускался к невидимой ночью линии горизонта, второй только выбирался из-за нее с другой стороны.
— Вот бы у нас так! — мечтательно произносит он. — Не справился с обязанностями министра — кирдык. Не выполнил предвыборных обещаний депутат — кирдык! Чинуша проворовался — кирдык! А то ведь как выборы, так и лезут все подряд. Дураки, сумасшедшие, воры, самовлюбленные артисты, безмозглые спортсмены, продажные журнашлюхи…
— Я прошу прощения — кто такие журнашлюхи? — заинтересованно спрашивает Наронгсак. — На журналах что ли … того?
— Могут и на журналах. Зависит от размера гонорара, — со вздохом ответил Данила. — Если бы у людей было так, как у ящеров! Не было бы войн, голода, победили бы болезни, перестали травить природу … Земля стала бы раем при жизни! Наверное.
Мясо жаброногих раков оказалось очень питательным. С «голодухи» Данила наелся так, что почувствовал дурноту. Похоже, содержание белка в клешнях и хвостах было повышенным, а жиры и углеводы представлены в минимальном количестве. Избыток белка вреден, Данила где-то читал про это, но совать два пальца в рот и «метать харчи» при Наташе было невозможно. Решил терпеть — не сдохнет же в страшных корчах! Вот так, в мыслях о подвигах, благородных поступках и самоотречении во имя … в общем, во имя и все! — Данила заснул. Переход через пустыню был труден, вся компания дрыхла без задних ног. Тлеющий костер отгонял ночных насекомых и летающих хищников, на вершине валуна было тихо и спокойно. А внизу, в кромешной тьме шла обычная жизнь — кто-то кого-то догонял, убивал, рвал и кушал. Топот лап, шорох крыльев, писк, хруст костей и предсмертный визг сливались в естественный шумовой фон, который убаюкивал и нашептывал, а сытый желудок поддакивал.
Наступившее утро разбудило ярким светом взошедшего солнца. Данила распахнул глаза, словно ребенок после здорового послеобеденного сна, глубокий вздох наполнил грудь
Крик повторился, по земле мелькнула тень, порыв ветра вздыбил волосы на макушке. Данила инстинктивно присел, рука поднялась, пальцы сжали воздух — ружья при нем нет! Оно лежит рядом с лужей вонючих экскрементов, а в небе над валуном парит громадный, как самолет, птеродактиль. Данила огляделся — вокруг никого, он совсем один. «Сожрали! — мелькнула мысль. — Пока я спал, всех сожрали летучие ящеры. Подлетали, хватали и утаскивали». Воображение сразу нарисовало картинку, не раз виденную в фильмах — крылатые страшилища бесшумно планируют вниз один за другим и на лету подхватывают загнутыми когтищами спящих людей. Они даже крикнуть не могли, потому что хитрые птеродактили одной лапой сжимали горло. И уносили беспомощные жертвы к вершинам ближайших гор, где у них гнезда и вечно голодные, гнусно орущие и постоянно срущие детеныши. Во как!
Рассудив, что гадить непрерывно птеродактиль не может — если только понос, но это вряд ли! — Данила бросается к ружью. Оно не то что бы чистое, несколько жирных капель все-таки попало, но приклад не заляпан, спусковой крючок чист, ствольная коробка блестит полированной сталью — брать в руки можно. Грозно лязгает затвор, патрон ныряет в ствол, палец ложится на спусковой крючок. Данила опускается на одно колено, вскидывает ружье. Летающий ящер как раз сделал круг и с разворота идет вниз, словно пикирующий бомбардировщик. Данила спокойно ждет, когда крылатая тварь приблизится. Птеродактиль планирует по нисходящей прямой, выпученные глаза горят от предвкушения легкой победы, когтистые лапы подергиваются от нетерпения. Жертва парализована страхом, она неподвижна и беспомощна. Давясь подступающей слюной, ящер вытягивает шею и открывает пасть, полную мелких острых зубов…
Выстрел! Отдача оказалась сильнее, чем рассчитывал Данила и первый заряд картечи проходит мимо головы птеродактиля, но все же не в «молоко»! Горсть стальных шариков кучно бьет в то место, где крыло крепится к грудной клетке. Сустав разлетается на куски, бьет фонтан крови, оторванное крыло устремляется вниз. Птеродактиль переворачивается в воздухе несколько раз, беспомощно хлопая единственным крылом. Из глотки вырывается крик боли и страха, ящер изо всех сил бьет крылом, еще не осознавая происшедшего, изуродованное тело падает. Данила отступает на шаг и слегка приседает, чтобы не быть задетым оставшимся крылом. Птеродактиль врезается в каменный выступ с силой пушечного ядра, аж земля под ногами дрогнула. Оглушенный, ничего не понимающий, он тотчас встает на ноги. Налитые кровью глаза находят человека, который посмел оказать ему сопротивление, зубастая пасть раскрывается, будто портал в ад … выстрел в упор сносит птеродактилю башку вместе с порталом, из обрубка брызжет кровь, тварь заваливается набок, судорожные конвульсии сотрясают тело.
— Вуаля! — произносит Данила и кладет ружье стволом на плечо.
— Данилочка, ты офигительный! — раздается восторженный возглас и сбоку из кустов выходит Наташа.
— Ты жива!? — удивленно спросил Данила, оглянувшись.
— Мы все живы, — ответил выходящий из-за камня Тигран.
— А ты молодец. Роджер не ошибся в тебе, — произносит Наронгсак, выходя с другой стороны.
— Ага, рад за вас, — кивнул Данила. — И как это все понимать? Ну, то что вы наблюдали за мной из-за укрытия.