Пропавшая экспедиция
Шрифт:
— Нет, Аркадий Николаевич, — сказал Арсен. — Мы будем продолжать экспедицию.
— Как? Без лошадей? Без продовольствия?
— Я, Аркадий Николаевич, — с неожиданным для него волнением заговорил Арсен, — прибыл в Петроград на другой день после взятия Зимнего. Зимний дворец был взят без меня.
— О чем вы? — вспылил Смелков.
— Я хочу сказать, что Ардыбаш — это мой Зимний. И мы возьмем его, Аркадий Николаевич!
— Что вы предлагаете? Конкретно?
— Мы с вами спустимся до Чайгена на плотах, — сказал Арсен. —
— А если не найдем? — раздраженно спросил Смелков.
— Тогда… тогда пойдем пешком.
— Пешком? Изволите шутить?
Но Арсен не шутил. Лицо его было спокойно. Он твердо, но решительно смотрел на Смелкова.
Силантий сидел на сундуке в клетушке у Субботы и исподлобья смотрел на пустынный двор, где у коновязи жевал сено одинокий Агат.
— Зачем лошадей погубил, дурья башка?! — кричал на Силантия Суббота.
— Что хошь со мной делай, Ефим, а к золоту я их не допущу, — прохрипел Силантий.
— От тебя это не зависит. Отыщут они золото. По науке отыщут. Сами!
— А отыщут, я их из тайги вовсе не выпущу, — взревел Силантий.
— Дури в тебе полно. Выгоды своей не понимаешь. Нам с тобой того только и надо, чтобы они на самородное золото набрели.
— Это зачем же? — удивился Силантий.
— Затем, что найдут и в Петроград уедут доклады писать, да камушки под стеклами разглядывать. А покеда вернуться — Россия-мать велика, — годы пройдут, куда золото от нас денется. Ступай и бери!
На лице Силантия появилось подобие улыбки.
— Хитро.
Суббота открыл сарай и растолкал спавшего на сене Харитона.
— Дело есть… Вставай!
— Какое еще дело? — заворчал Харитон.
— Возьмешь лошадей от Черного ключа, — зашептал Суббота, — и поведешь на Ардыбаш к инженеру.
— У них свои есть…
— Подымайся живее и болтай поменее.
— Да я, почитай, лет десять в тайгу не ходил… — трусливо залепетал Харитон. — Пущай кто другой идет…
— Не дрожи. Силантий дорогу покажет.
— Откуда этот леший взялся? — Харитон перекрестился. — Боюсь я его.
— Нужен ты ему! Ничего он с тобой не сделает. Инженеру скажешь: Ефим Суббота лошадей и муку прислал. Прослышал, дескать, про твою беду и прислал…
Суббота обернулся. В дверях стояла Марфа.
— Тебе чего? Чего по пятам ходишь?
Марфа вышла.
На плоту, сбитом из толстых бревен, экспедиция спускалась вниз по реке, Митька и Зимин, умело действуя шестами, вели нагруженный плот между камнями и отмелями. Смелков грустно проводил взглядом удаляющиеся горы.
— Не подпускает меня Ардыбаш к своему золоту, — сказал Смелков. — Будто рок какой-то.
Река становилась все полноводнее, и плот стал набирать скорость.
— Шивера! — крикнул Митька. — Левого берега держи!
Плот стремительно развернуло, понесло вправо, и он мгновенно стал неуправляем.
— Разобьемся! —
Тася соскочила на берег и, обняв Митьку, поцеловала его.
— Зачем? Нешто так можно? — смутился Митька.
— Мы бы разбились, — со слезами на глазах говорила Тася.
— Ну… Скупнулись бы маленько…
Вечером, разводя костры, экспедиция просушивала мокрую одежду. Тася сидела на берегу и задумчиво смотрела на розоватую в отблеске костров воду.
— Угощайтесь, — услышала она за спиной голос Митьки.
Он протягивал ей туесок с ягодами.
— А хотите, я вам соболей настреляю на цельную шубу? — предложил Митька. — Будете по своему Петрограду ходить как купчиха.
— Спасибо, Митенька. Только зачем же мне соболья шуба? Я ведь не купчиха.
Неожиданно Митька вскочил и вскинул ружье.
— Стой! Кто идет?! Стрелять буду!
Из-за дерева высунулась испуганная физиономия Харитона.
— Опусти дуло… чучело несмышленое. Я это, Харитон. Не видишь, что ли?
На шум собрались все.
Харитон поклонился Смелкову.
— Ефим Суббота прослышал про твою беду, инженер… Лошадей прислал и муки цельных четыре мешка.
— Неужели… лошадей привел? — радостно закричал Смелков. — Где они?
— Да на поляне… повыше стоят… Я еще с горы приметил, как вас на шиверах крутило.
Смелков, Зимин, Куманин, Митька и Тася побежали к лошадям. Арсен остановил Харитона:
— Одну минуточку… Скажите, пожалуйста, откуда Суббота узнал о том, что мы нуждаемся в лошадях и муке?
Харитон испуганно замигал.
— Слух по тайге прошел.
— А если точнее? Кто этот слух принес? Силантий?
— Не. Мы его и в глаза не видели. Сухарев Пашка сказывал.
— Сухарев?
— Он самый. Пашка Сухарев. Охотник.
Лошади, которых привел Харитон, позволили экспедиции продолжать свой маршрут к верховьям Ардыбаша. Теперь ее путь лежал вдоль мелкой речушки с прозрачной водой, едва прикрывавшей каменистое дно.
— Вы здесь намыли свое золотишко? — спросил Смелков у Зимина.
— Да… — удивился Зимин. — Откуда вы знаете?
— Еще в двенадцатом году я обнаружил здесь ваше золото, — рассмеялся Смелков. — Жалкое золотишко. Но если удастся нащупать, откуда попадают сюда эти крохи, мы доберемся и до того стола, где золото навалено грудами! — И, указывая на видневшиеся вдали горы, Смелков, обернувшись к Кобакидзе, сказал: — Золотоносная полоса должна простираться вдоль хребта в осадочной толще. Но золото здесь не на поверхности. Будем закладывать глубокие шурфы.