Пропавшая невеста. Том 2
Шрифт:
Там свобода.
***
Так странно было осознавать, что всего за пару дней Вейсмор потерял свою привлекательность и стал казаться чужим. Нет, Доминика по-прежнему приходила в восторг от суровой красоты природы и улыбалась людям, но сам замок теперь угнетал. Едва переступая его порог, она превращалась в маленького встревоженного ежа и бегом неслась к себе в комнату, моля богов только об одном: не столкнуться с другой Высшей.
Видеть ее не могла! Это кукольное личико и взгляд трепетной лани. Голос слышать
К счастью, все это время Доминике удавалось избегать встреч с Тианой. Та все чаще пропадала в своей комнате, спускаясь вниз лишь для приема пищи и изредка на прогулку во двор. И почему-то рядом с ней вечно сновала Берта. Доминика уже не единожды наблюдала из своего окна, как невеста кхассера неспешно вышагивает по двору, а за ней семенит Берта, угодливо отзываясь на каждый жест. То воды принесёт, то рыжую дворовую собачку Пенку отгонит, громко ругаясь и размахивая руками.
Налаживать контакты с жителями Вейсмора Тиана не спешила, держалась обособленно и, как казалось Нике, заносчиво. Может, ревность играла в Нике или желание очернить соперницу, но везде мерещился подвох.
Чтобы сократить возможность встреч, Доминика перестала показываться во дворе. Дни напролет пропадала в лазарете, распорядившись, чтобы ей, как и остальным лекарям, приносили еду туда, а в свободное время уходила за крепостные стены то в деревню, где помогала жителям, то в лес, который манил осенним убранством и щедрыми дарами.
Так и спасалась, с каждым днем все больше задумываясь о том, что дальше. Прятаться все время не выйдет, а жить тенью она не умела и не хотела.
– Ника! – Серхан появился внезапно.
Вот она одна в пустой палате лазарета, а вот он уже рядом, и светлый взгляд пылает решимостью.
– Что случилось?
– Одна из прачек опрокинула на себя чан с кипящим щелоком.
– Ох, – Доминика прижала ладонь к щеке, а потом метнулась к полке, где стояли лечебные зелья, – бедняга.
– Не доведут ее. Кричит, и кожа лохмотьями сползает.
– Не надо никуда вести! – уже выскакивая из комнаты, крикнула она. – Я сама приду.
О том, где находится пострадавшая, стало ясно еще до того, как Ника добралась до крыла прислуги. Полные страха и боли крики были слышны в половине замка.
***
– Умру я, – стонала пухлая Яра, разметавшись по лавке, – умираю.
– Тише, потерпи!
Вокруг нее метались другие служанки, больше мешая, чем помогая.
– А ну разошлись, – гаркнула на них Дарина, – мельтешите, как мошкара над болотом. Марш по своим делам!
– Но как же… – запротестовали встревоженные работницы.
– Нечем заняться? Так я мигом вам дел надаю – до ночи не разогнетесь.
Угроза подействовала, и девушки поспешно разбрелись по служебным помещениям.
– Ты, – Дарина указала на Берту, которая не успела
– Почему я?
– Рот закрыла и подошла, – припечатала Дарина.
– Это противно, – Берта брезгливо сморщила нос, глядя, как кожа вздувается кровавыми пузырями, лопается и сочится сукровицей.
– Тоже мне фифа. Противно ей.
– У меня другие дела вообще-то
– Пока кхассер или его наместник не отдадут специального распоряжения, твои дела те, которые я тебе дам.
Спорить с Дариной себе дороже, поэтому Берта угрюмо насупилась и, не скрывая неприязни, смотрела на пострадавшую. Неумех всяких понабирают, а ей потом возись с ними!
***
К этому моменту Доминика добралась до них. Выскочила из-за угла, всклокоченная, запыхавшаяся. Только на миг позволила себе остановиться, чтобы перевести дыхание, и бросилась к Яре, которая от боли уже провалилась в беспамятство.
– Доминика! – Дарина умоляюще протянула руки. – Как хорошо, что пришла! У нас тут…
– Вижу, – Ника на ходу закатала рукава, – воду, уксус. Срочно!
– Что стоишь, как растяпа? – шикнула на Берту Дарина. – Слышишь, что госпожа сказала!
– Да какая она гос…
– Я высеку тебя, если не пошевелишься! – Дарина даже слушать не стала ее причитания, только грозно кулак под нос сунула. – Пошла!
Берта сердито развернулась так, что юбки вокруг ног взметнулись, и побежала за водой.
– Мы обмыли ее.
– Мало. Одежду снять надо.
– Приварилась местами. Страшно трогать.
– Надо! Иначе сколько бы ни лечила, разъест заново, – Ника начала расстёгивать пуговки на лифе. Пальцы жгло и щипало, приходилось саму себя подлечивать, а заодно и Дарине, стягивающей обувь, помогать.
– Не снимем. Нож давай.
Доминика распорола платье от груди до низа, следом разрезала нижнюю сорочку, и только после этого им удалось полностью раздеть Яру.
– Где вода?!
– Берта! – взревела Дарина. – Шевели своей тощей задницей, лентяйка!
– Да иду я, иду, – пыхтела та, волоча два ведра воды и бутылку с уксусом под подмышкой. – Фу, она голая!
Ника выхватила у нее одно ведро, плеснула туда немного уксуса и содержимое лечебной склянки, и окатила Яру с ног до головы. На ранах зашипело и запенилось, и Яра сквозь беспамятство глухо стонала.
Ника подождала минуту и окатила чистой водой, смывая гашеный щелок. И только после этого приложила обе руки к чистому месту на боку, ухватила мерцающие нити и рванула что есть мочи, вытаскивая прачку из подступавшей темноты.
Сердце, которое уже хотело сдаться, сократилось и принялось разгонять кровь по телу. Раны затягивались на глазах, кожа теряла бордовый окрас и восстанавливалась, и даже прокушенные до крови губы стали мягкими и гладкими.
– Все, – Ника отняла от девушки руки.