Пропавшие без вести
Шрифт:
— Кучка сволочи держит советских людей! Зажигай огонь! Бей фашистов! — раздался голос Баграмова.
Вагон осветился с двух сторон спичками. Стоя у двери, два полицая размахивали ножами. Малый в тельняшке лежал у их ног с перерезанным горлом. Капитан Рогаткин корчился, зажимая руками живот. С деревянными колодками в руках, на полицаев наступала толпа пленных. Варакин видел, как на рослого полицая кинулся Емельян, но спички погасли.
В вагоне слышались лишь удары,
— На помощь! Володя! Сашка! — звал он лейтенантов. Но те уж были в схватке у двери.
— Огня, товарищи! — произнес от двери Устряков. — Выход свободен!
Опять загорелись спички.
— Раненых в сторону! — командовал Устряков. — Прыгай за мной! Кто остается, тот выбросит полицаев.
Он широко распахнул вагонную дверь.
Ворвавшийся резкий ветер задул спички.
В безлунной ночи было едва видно бегущий рядом с дорогой темный лес.
— Подходи! — еще раз скомандовал капитан. На фоне ночного неба стало видно его фигуру. — За мной!
Варакин видел, как Устряков нырнул в темноту. Варакин от близкого счастья замер… За Устряковым явился в пролете двери и мигом исчез второй, мелькнул третий. Михаил вскинул на плечи вещмешок и решительно двинулся к двери.
— Сашка! — позвал он одного из двоих лейтенантов, ощупью пробираясь туда, где лежал Емельян. — Где Иваныч?
— Вот он, Степаныч. Плохо! Голова… И еще я не знаю, что с ним…
— Савка тоже плохой, — отозвался второй лейтенант. — Давай прыгать, Степаныч! Вперед!
И они один за другим исчезли за дверью.
У Варакина перехватило дыхание. Три шага до двери — и прыжок в темноту. Еще и еще появились и нырнули во тьму силуэты. Но как же покинуть Баграмова? Как покинуть в таком состоянии?!
Это был, может быть, самый мучительный миг во всей жизни. Рядом свобода — тут, в двух шагах, а на полу вагона лежит умирающий друг. Может быть, можно еще спасти его…
Варакин склонился над Емельяном, чтобы защитить его от толчков.
Внезапно близко ударила очередь автомата — конвой заметил побег и стрелял с тормозной площадки их же вагона.
— Стой! Не прыгай! Убьют! — испуганно крикнул кто-то возле двери.
— Дьявол с ними! Была не была! — отозвался голос.
— Эх, и вправду! — воскликнул первый. Новая очередь автомата была подхвачена также конвойными других вагонов.
— Сбрасывай полицаев, живей!
— Погоди, я скакну!
— Убьют!
— Черт с ним! Держись за авось, покуда не сорвалось!
Под непрерывный треск автоматной и пулеметной пальбы поезд уже сбавлял ход.
У
— Дверь затворяй.
— Постой, прыгну! — крикнул кто-то в самый последний момент.
Дверь вагона захлопнулась.
Сбросив с плеч свой вещмешок, Варакин при свете спички увидел на миг всю картину. Убит был Рогаткин, тут же в мучениях умирал пожилой интендант. Два-три человека были легко ранены, несколько более слабых помяты во время свалки. Баграмов не приходил в себя.
«Черт его дернул ввязаться! — думал Варакин. — Надо же было!»
— Как же вы, Михайло Степаныч, пустили его в эту драку! — несмело упрекнул не решившийся на побег хромой фельдшер.
— А как это можно — удерживать человека, когда он идет на фашистов?! — с жаром отрезал Варакин.
— Но ведь он же старик! — возразил фельдшер.
— Да, надо было его уберечь. Были бы мы на воле! — согласился Варакин.
Тормоза под вагонами заскрипели, раздались свистки, дверь с грохотом распахнулась. Всех из вагона выгнали вон. Осмотрев вагон, офицер ткнул ногой Баграмова.
— Этот старик лежал больной возле двери, когда она распахнулась, — пояснил по-немецки Варакин. — Я, как врач…
— Ты, как врач! — передразнил офицер. — И тебя расстреляют!
— Я не бежал, — оправдывался Варакин. — Дверь была отперта. Кто хотел, все бежали…
— Кто бежал, тех солдаты всех расстреляли! — закричал офицер, должно быть желая этим утешить себя. — Кто отпер дверь? — крикливо допрашивал он, размахивая пистолетом перед носом Варакина.
— Я спал. Я не знаю. Кто-то сказал, что поезд шел под уклон и дверь сама распахнулась… Не знаю.
— Кто знает — спроси! — требовал офицер.
Варакин молча глядел в глаза немцу, но не видел его. Он видел, как в темном лесу пробираются беглецы, свободные люди… А эти, которые тут стоят у вагона, — рабы…
Их загоняли обратно в вагон, «считая» ударами прикладов. В вагоне, включая двух мертвецов и не приходившего в себя Емельяна, осталось двадцать два человека.
— Все остальные тоже будут расстреляны, — пригрозил напоследок офицер, покидая вагон.
На всех стоянках к их вагону приставляли теперь особый караул.
Вечером Баграмов очнулся.
— Не удалось? — спросил он Варакина, слабо взяв его за руку.
— Двадцать четыре человека ушли.
— А ты?
— Не успел. Стрельба началась…
— Наверно, кучей скакали. Надо было пореже… А те, полицаи, как?
— Сбросили их.
— Хорошо… А со мной что? Серьезно?