Пропавшие в Бермудии
Шрифт:
Но Ник-то его улыбки не видел! Интонации его не слышал! А самое главное, Роджер, хоть и изучил на досуге несколько языков, но до русского не добрался, поэтому воспользовался САП. И вот что эта система в результате напереводила при его посредстве:
– В следующий раз соображай перед тем, как думать идиотские мысли! А то тебе не поздоровится! Зато руки не облезут.
Ник возмутился. Он готов был признать свою ошибку, а Вик – при постороннем, при его новом друге! – отчитал его, как последнего
– Сам виноват! – сердито сказал он. – Дал бы нормально поиграть хоть час, я бы не злился так!
Роджер перевел:
– Ты виновен! Ты должен был дать играть час, и я бы не был так зол.
– Ха! Он еще и наезжает! – удивился Вик.
– Ты на него едешь, чтобы задавить! – перевел Нику Роджер.
– Да он сам только и делает, что дышать мне не дает! – закричал Ник, готовый заплакать от досады.
– Ты душишь его, – перевел Роджер. И уточнил у Вика, недоумевая: – Ты хотел его убить?
– Да в гробу я видел вообще его! – не выдержал выдержанный Вик. – Очень мне надо душить такого задохлика!
Роджер, почесав в затылке, перевел:
– Извини, Ник, но брат мечтает тебя похоронить. Тебя даже не надо душить, потому что он считает, что ты уже задохнулся!
– Что?! Да я… Да если он так…Да я его видеть не хочу никогда!
– Он не хочет тебя видеть никогда! – машинально перевел Роджер и спохватился: – Эй, Ник, ты с ума сошел? Ты в Бермудии! Здесь правило: никогда не говори «никогда». Ты его теперь и в самом деле никогда не увидишь! В Бермудии желания обратной силы не имеют!
– И на здоровье! – сказал Вик, слышавший эти слова Роджера. – И проваливайте оба!
Вик резко повернулся и пошел прочь.
У него чесались глаза, но он мысленно твердил себе: нет, я не заплачу! Обидно: Ник сам виноват, а он…
Но и ты виноват, шепнул Вику внутренний голос.
Вик остановился, обернулся – однако Роджера и Ника уже не было видно.
Они уже входили в уютный шашлычный ресторанчик, и Роджер на ходу заканчивал свой перевод:
– Как я понял, твой странный брат напоследок пожелал тебе здоровья, а нам обоим – чтобы мы что-нибудь провалили. Может, я что-то не понял? Эта САП…
– Все ты понял! И хватит об этом! – сказал Ник.
Тут обоим стало не до разговоров: Роджер наметанным глазом узрел на жаровне гору шашлыков, а Ник увидел у стены сразу четыре игральных автомата.
15. Настя, Пятница и трое Олегов
Настя проснулась, потянулась, огляделась – и вскочила.
Она обнаружила себя в совершенно незнакомом месте.
Огромная белая спальня. Цветы вокруг. За окном внизу – незнакомый город. А может, и знакомый, попробуй рассмотри его с такой высоты…
В
– Доброе утро! Как вы себя чувствуете?
Настя тоже очень вежливый человек, но на этот раз ей было не до церемоний.
– Где мои дети? – спросила она требовательно.
Голова исчезла, не ответив.
Через минуту появилась другая. Или та же самая, Настя не очень приглядывалась.
– Вы не по частям входите! – посоветовала она.
Обладатель головы послушался и вошел весь.
Он оказался невысок, со светлыми жиденькими волосами, с бледно-голубыми, тоже словно жидкими глазами. При этом он все время улыбался.
– Где я? – спросила Настя.
– На гастролях. Счастлив напомнить вам, что вы – знаменитая певица, – засветился жидкоглазый человек. – Эти вот цветы – вам.
– Где на гастролях?
– У нас.
– Где у вас?
– В Бермудии.
– Хорошо, допустим. Как вас зовут, представьтесь хотя бы!
Жидкоглазый человек хихикнул, будто этот простой вопрос рассмешил его.
– Вообще-то меня все зовут Пятница, я привык.
– Ага. А я Робинзон?
– Нет. Знаете поговорку: «семь пятниц на неделе»? Это про меня. У меня действительно семь пятниц на неделе. У меня всё вообще – одна сплошная пятница!
– Тринадцатое?
– Как вы догадались? Именно так! Буду ли я счастлив услышать ваши пожелания насчет завтрака?
– Кофе и чего-нибудь, неважно. Но сначала ответьте, где дети? И пилот? И самолет? Куда они делись? И еще кто-то был… – припоминала Настя.
– Муж, – подсказал Пятница.
– Муж? Чей?
– Ваш.
В самом деле, размышляла Настя. Если есть дети, то должен быть и муж. Впрочем, это не обязательно. Живут и без мужей. Значит, и я живу без мужа. Потому что я бы его помнила. Нет, но когда-то он был?
Настя потянулась к сумочке, достала паспорт. В паспорте была фотография: Вик, Ник и тот самый мужчина, что стоял на трапе самолета. Это – муж?
– Это муж, – подтвердил Пятница, будто услышал ее мысли. – Его зовут Олег. Судя по всему, у вас были причины захотеть его забыть. Такие случаи у нас встречались.
– Захотеть забыть… То есть он не какой-то бывший, а просто муж?
– Просто муж.
– Но я его не помню?
– Нет.
– Кошмар какой-то… А он меня помнит?
– Насколько я могу об этом знать, да.
– А можно с ним увидеться? И с детьми?
– Можно – чуть позже. Небольшой карантин. В Бермудии так положено, – лучился улыбкой Пятница.
– Что это за Бермудия?
– Счастлив сообщить, что это страна вечной красоты и вечной молодости!
– Чушь какая-то! Фантастика!