Пропавший чиновник. Загубленная весна. Мёртвый человек
Шрифт:
Во время одной из таких отчаянных стычек между обоими духами-соперниками стол так резко повернулся, что чуть не сбил с ног всех участников сеанса. Он метался но комнате, все время ударяясь о дверь. По предложению одного из братьев дверь открыли, и стол влетел в соседнюю комнату, где с шумом и грохотом стал биться о стены и мебель. Вспотевшим и задыхающимся спиритам пришлось следовать за взбесившимся столом.
— О господи! О господи! — взывала фру Друссе. — Они убьют друг друга! Они оба такие темпераментные мужчины, такие пылкие и необузданные!
— Ну, уж этого они никак не могут сделать, даже если бы захотели! — успокоительно заметил Дамаскус.
— Ах, вот точно так они поступали и когда жили на земле! У обоих такой крутой нрав! На редкость необузданные и горячие натуры! Не знаю, чем все это кончится!
Но стол метался и бесновался до тех пор, пока окончательно не развалился на куски. Первой сломалась та ножка, которая выстукивала «нет» за господина Друссе.
Смертельно усталый медиум потерял сознание. Была минута, когда даже начали опасаться за его жизнь, — так долго он не приходил в себя.
На время спиритические сеансы пришлось прервать, а на фру Друссе возложена была обязанность призвать своего супруга к порядку. В противном случае пришлось бы отказаться от всяких попыток общения с потусторонним миром.
Глава 19
Фру Амстед не сразу удалось установить непосредственную связь с мужем.
— Так уж водится, — утешали ее. — Нужно время, пока духи обживутся в другой сфере. Но есть духи, которые принимают вновь прибывших на свое попечение. Нечто вроде духов-опекунов и духов-гидов. Через них-то и удастся получить информацию о тех, кто недавно перешел в лучший мир...
Духа-опекуна, приставленного к Теодору Амстеду, звали Гельмут Цэгерер. При жизни он состоял профессором Грацкого университета и, по-видимому, был талантливый и культурный человек. Теодор Амстед попал в хорошие руки.
— Добрый вечер, господин профессор! — сказал Дамаскус после того, как Ольсен впал в транс и установил связь. — Как там поживает наш друг Теодор Амстед?
— Х-о-р-о-ш-о! — отстучала ножка.
— У него все в порядке! — передал Дамаскус фру Амстед.
— Скажи ему, что с нами сидит его жена, — попросил Дамаскус профессора Цэгерера.
Ножка пробила:
— Да.
— Он уже знает об этом?
— Да!
— Может ли он сам явиться сюда?
— Нет!
— Значит, еще не сейчас? Когда же?
— П-о-п-о-з-ж-е!
— Большое спасибо, господин профессор! Вдова Теодора Амстеда хотела бы задать несколько вопросов. Можно?
— Да!
— Хорошо ему там? — тихо спросила фру Амстед.
— Да!
Тут фру Амстед вдруг показалось, что ей больше не о чем спрашивать: ни один вопрос не приходил на ум. Профессор из Граца, видимо, потерял терпение и удалился.
Но мало-помалу вдова приобретала спиритическую сноровку, и, наконец, наступил момент, когда к ней явился сам Теодор.
Дух Амстеда смог довольно точно сказать, сколько сигарет оставалось в известной ему коробке. Он знал номер их дома на улице Херлуф-Троллесгаде. И ножка стола ударила сорок шесть раз в ответ на вопрос — сколько же лет прожил Амстед на земле.
— Почему ты это сделал? — спросила фру Амстед дрожащим голосом.
На сей раз стол промолчал. Очевидно, на этот вопрос еще нельзя было отвечать. Зато Амстед охотно поделился кое-какими сведениями о чисто бытовых условиях жизни в духовной сфере. Там, где он теперь пребывал, было очень мило, куда лучше, чем на земле. Настолько лучше, что даже вообразить себе трудно.
— А питаешься ты там прилично?
— Нет!
— Духи совсем не едят. Им это не нужно! — разъяснил кто-то из присутствующих.
— А как с одеждой?
— Пусть сестра ставит вопросы точнее, — перебил ее председатель кружка.
— Носите вы одежду?
— Да!
— Какую?
— Б-е-л-у-ю!
— Как ты там проводишь время? Есть ли у тебя какие-нибудь определенные занятия?
— Нет!
— Так уж водится, — прокомментировал Дамаскус. — Проходит некоторое время, прежде чем духи получают работу — в соответствии со своими способностями. Им надо ведь освоиться с обстановкой в иной сфере.
На вопрос: «Кто автор письма, полученного тобою в адрес министерства?» — ответа не последовало.
— Постарайтесь задавать такие вопросы, на которые можно ответить простым «да» или «нет», — сказал Дамаскус.
— Письмо это написано женщиной?
— Нет!
— Может быть, его писал мужчина?
— Да!
Ответ этот очень успокоил фру Амстед, ибо этот вопрос все время мучил ее. Ей было известно, что духи не лгут. Да и муж не стал бы обманывать ее. Вновь обретенное чувство уверенности в своем муже доставило ей некоторое удовлетворение.
Фру Амстед так и не сблизилась с другими братьями и сестрами — членами спиритического кружка. Быть может, это объяснялось социальными различиями. А она не обладала способностью писательницы фру Друссе легко приспосабливаться к любому сорту людей.
Только с медиумом у нее установились очень сердечные отношения. Между фру Амстед и юным, кротким красавцем Ольсеном возникла взаимная симпатия, которую можно было объяснить родством душ и единством мысли. Для фру Амстед Ольсен был единственным звеном, связывающим ее с мужем, мужем, для которого она была всем и который жил под ее непосредственным влиянием.
Глава 20
Немало людей занималось делом господина Амстеда.