Пропавший дар
Шрифт:
— Какую способность? — не выдержав, удивленно спросил я.
Директор бросил на меня грозный взгляд, но промолчал.
— Магическую, — не поднимая головы, пробубнил Игнат. — Возьму, говорит, Путь и способность открою. Хотел порадовать Игоря Владимировича. Что тот в него поверил, значит…
— Сколько он не спал? — отрывисто спросил директор. — Две ночи, три? Сколько?
— Неделю, — убитым голосом ответил Игнат. — Днем в госпитале пропадал, а ночами за книжками сидел. Говорил я ему…
—
Он круто повернулся к директору:
— Ваше счастье, что не я платил за его учебу. Я бы через суд взыскал с вас деньги! Но теперь пусть с вами разбирается его сиятельство граф Воронцов.
Он бросил насмешливый взгляд на деда.
— Ты уволен, — побагровев, прорычал директор Игнату. — Немедленно собирай свои вещи и выметайся за ворота! Чтобы через час духу твоего здесь не было. Вон!
Губы Игната затряслись. Ничего не отвечая, он повернулся к дверям и поплелся из кабинета.
— Игорь Владимирович, я на минуту! — шепнул я деду и вышел вслед за Игнатом.
Глава 6
— Игнат, постой!
Я напрасно спешил — старик и не собирался никуда уходить. Схватившись за сердце, он прислонился к стене возле кабинета директора. Губы Игната дрожали, наливаясь синевой.
Я подхватил его под руку.
— Ну, что ты, Игнат! Что ты, успокойся.
— Как же так, Александр Васильевич? — прошептал Игнат. — Я ведь двадцать лет здесь прослужил. За вами, мальчишками, приглядывал.
— Ты дыши, Игнат, дыши, — оглядываясь по сторонам, сказал я.
Неподалеку от двери кабинета стояла деревянная скамья без спинки. Сидя на ней, провинившиеся лицеисты ожидали вызова к директору. Скамья была до блеска отполирована форменными брюками.
И мне приходилось сидеть на ней в мучительном ожидании — сильно влетит, или пронесет на этот раз.
Я чуть ли не силой довел Игната до скамейки, усадил и сам сел рядом.
— Неужели Иван Николаевич из-за меня пострадал? — отчаянно глядя в пол, спросил старик.
— Нет, Игнат, — твердо ответил я. — Тут дело в чем-то другом. Говоришь, он способность хотел взять? Значит, был сильным целителем?
— Отменным, Александр Васильевич. Я как-то стакан уронил по глупости, кинулся осколки подбирать и руку поранил. Кровь рекой потекла, ладонь до кости рассадил. Так Иван Николаевич мне в ее в минуту залечил. Вот, смотрите!
Игнат протянул мне ладонь. Поперек ладони шел неровный белый шрам.
— И кулак сжимается.
Игнат сжал костлявый кулак, показывая, что мышцы и сухожилия работают.
— И шрам Иван Николаевич обещал
Для целителя, еще не получившего свой Путь, такое мастерство было удивительно.
— Да я и так похожу, со шрамом, — торопливо добавил Игнат. — Что мне сделается? Работает рука, и ладно.
— Больно было? — сочувственно спросил я.
— Больно, — кивнул Игнат. — А как Иван Николаевич лечить взялся, так боль вмиг прошла. Золотые руки у него, и дар сильный.
— Вот, видишь, — улыбнулся я. — Значит, не мог он себя до магического истощения довести. Целитель, в первую очередь, себя лечит. Это само собой получается. Организм сначала себя бережет, а потом на других силу дает.
— А как же тогда он дара лишился? Или магия отобрала? Я слышал, что такое бывает. Если большой талант у человека, его беречь надо. Чуть ошибся, и потерял.
Я покачал головой.
— Это все сказки, Игнат. А почему Горчаков потерял дар, я не знаю. Тут разбираться надо. Но ты точно ни в чем не виноват.
— Спасибо на добром слове, Александр Васильевич. Только что уж теперь? Господин директор меня уволил. Пойду вещи собирать.
— Погоди.
Я чуть не силой усадил старика обратно на скамью.
— Расскажи, как получилось, что ты стал прислуживать Ивану?
— Это ваш дед меня попросил за ним присмотреть, — отводя взгляд, ответил Игнат. — Чтобы не случилось чего. А я вот не углядел.
— Не вини себя, — строго сказал я.
От сердца немного отлегло. Деда-то я сумею убедить, что Игнат ни при чем. А значит, служителя восстановят в лицее. Или Игорь Владимирович найдет ему дело. В общем, в беде не бросит.
— Ты ведь в лицее жил? — спросил я. — Найдешь, где переночевать?
— На вокзале переночую, — ответил Игнат. — А утром к себе, в деревню поеду. На службу меня теперь никто не возьмет, без рекомендаций-то. А там как-нибудь устроюсь.
А вот это уже никуда не годилось. Я был уверен, что рано или поздно директор лицея одумается и поймет, что Игнат ни в чем не виноват. Но где потом искать старика?
— Не вздумай никуда уезжать, — строго сказал я Игнату. — Ты мне нужен. Вечером приходи ко мне. Знаешь, где я живу?
Не дожидаясь ответа, я назвал Игнату адрес и заставил трижды повторить, пока не убедился, что он запомнил.
— Как придешь к калитке, пошли мне зов, и я тебя впущу. Расскажешь мне все про Ивана. Как он жил в лицее, как учился, с кем общался.
— Так ни с кем он не общался, — ответил Игнат. — Ребята его сторонились, он ведь незаконный сын-то. Брат только заходил, Юрий Николаевич.
— Вот как? — удивился я.
По поведению Юрия я бы не сказал, что он дружелюбно относился к брату.