Пропавший дар
Шрифт:
Дед движением подбородка указал на женщину, которая сидела ниже нас. Я видел только ее профиль, и он показался мне красивым.
Николай Горчаков демонстративно не смотрел на нее. Старшего сына он тоже словно не замечал.
— Что вы хотите от меня? — напрямик спросил я деда.
— Точно не знаю, — дед добродушно улыбнулся. — Просто прошу тебя понаблюдать за Горчаковыми. А потом поделиться своими мыслями. Вдруг твой Дар тебе что-то подскажет.
— Хорошо, — согласился я.
На мгновение у меня мелькнула мысль, что ничего особенного дед
Говоря по совести, это было чертовски приятно. Поэтому я честно выполнил просьбу патриарха и скользил рассеянным взглядом по лицам Горчаковых, стараясь только, чтобы они ничего не заметили.
Шум голосов смолк.
На площадку перед Храмом вышел директор лицея Илларион Богданович Голенищев. В руках он держал свиток пергамента. Свиток был пуст — это знали все. Имена магическим образом появлялись в нем уже во время церемонии.
В молодости Илларион Богданович был боевым магом, воевал в Валахии и Пруссии, освобождал Княжество Сербское.
В мирное время принял пост директора Лицея и много внимания уделял военной подготовке выпускников.
Директор коротко откашлялся в пышные седые усы и строго взглянул на выпускников:
— Господа выпускники! — звучным голосом произнес он. — Сегодня каждому из вас предстоит принять важное решение — встать на Путь или отказаться от него. Судьба посылает вам Знак, но выбор — за вами. Путь могущества труден. Тех, кто идет по нему, ждет множество преград и искушений. Будьте великодушными в минуты успеха и сильными в часы неудач. Не падайте духом и протягивайте руку помощи более слабым. Не уроните честь Императорского лицея! Я верю в вас! Поздравляю с выпуском и приглашаю каждого сделать выбор! Закончив торжественную речь, директор развернул свиток. Стало так тихо, что я услышал слабое потрескивание сухого пергамента. Все непроизвольно вытянули шеи.
— Константин Стоцкий! — торжественно сказал директор. — Сделайте свой выбор.
Один из выпускников поднялся и растерянно оглянулся на своих товарищей. Они провожали его взглядами, в которых читались сочувствие и зависть. Ведь он был первым!
Кто-то шепотом пожелал ему удачи.
Справившись с собой, Стоцкий пошел к Храму. Магическое поле всколыхнулось, пропуская его, и фигура парня скрылась из вида.
А я поневоле вспомнил, как сам год назад вошел в Храм Путей. Вспомнил так ярко, как будто это снова происходило со мной.
Я вспомнил, как директор поднял взгляд от пергамента:
— Александр Воронцов, сделайте свой выбор!
Кажется, Сева тогда что-то сказал мне вслед. Но я не слышал его. Я видел только переливы магического поля прямо перед собой.
Вот поле расступилось, и я оказался внутри Храма.
Снаружи ярко светило весеннее солнце, а здесь царил мягкий полумрак. Из высоких, украшенных цветными витражами окон блики света падали прямо на алтарь.
Откуда взялись окна, ведь
Мысль промелькнула и исчезла. Я попытался рассмотреть изображение на витраже, но оно ускользало, сливалось в цветные пятна.
Я шагнул к алтарю. Он выглядел как огромная глыба гранита. Округлый камень, словно обкатанный за тысячелетия волнами неведомого моря.
Больше в храме ничего не было — только я и алтарь.
В ушах раздался нетерпеливый звон.
Я вытянул руку и положил ладонь на алтарь.
Ну, здравствуй, магия!
Голова мгновенно закружилась. Солнечные пятна замелькали перед глазами. Одно из них превратилось в крохотного золотого дракона с рубиновыми глазами. Дракон облетел вокруг алтаря, выдыхая крохотные язычки пламени. А потом доверчиво опустился на мою раскрытую ладонь.
Рубиновые глаза посмотрели прямо на меня. Их взгляд проник мне в самую душу.
Я не пытался закрыться, не пытался применить свои ментальные способности. Наоборот, открылся, насколько мог.
Магия всматривалась в меня. И прямо в эту секунду решала, какой путь мне предложить.
Фигурка дракона дрогнула и стала менять очертания.
Меч?
Скипетр?
Молот или монета?
Неважно! Я никогда не мечтал о чем-то определенном. Просто хотел понять свой Путь и идти по нему.
Дракон с рубиновыми глазами исчез. Теперь на моей ладони лежал крохотный золотой фонарь.
Изящная, хрупкая вещица! Фонарь величиной с фалангу большого пальца был украшен тонкой резьбой, изображавшей неведомые символы. А внутри него, за ажурными решетками, горел рубиновый огонек.
Я очень хотел рассмотреть символы, запомнить их. Но не успел.
Снова раздался нетерпеливый мелодичный звон. Магия дала свою подсказку. Настала моя очередь решать. Принять Путь или отказаться от него?
Фонарь? Я никогда не слышал о таком Знаке. Что это за Путь, как по нему идти?
Но времени сомневаться не было. Да и не для того я пришел в Храм Путей, чтобы сомневаться. Я зажмурился и крепко сжал ладонь. А когда снова разжал ее — на ладони уже ничего не было.
Я принял свой Путь.
— Константин Стоцкий получил Знак и принял свой Путь, — торжественно произнес директор.
Опомнившись, я открыл глаза и увидел, как хрустальный шар на куполе Храма вспыхнул мягким белым сиянием.
Вот черт, надо же было так мгновенно провалиться в воспоминания!
Дед с улыбкой покосился на меня. Он понял, что со мной только что произошло, и одобрительно кивнул.
— Мы все это помним, Саша, — негромко сказал он. — Неважно, сколько лет прошло.
Выпускники, один за другим, входили в Храм. Получали Знаки и выходили счастливыми. Некоторые выглядели растерянными — магия предлагала им не тот Путь, на который они рассчитывали.
Но никто не отказался.
Вот очередь дошла до Юрия Горчакова. Он вошел в Храм, гордо подняв подбородок. Но я видел, как побелели костяшки его сжатых кулаков. Парень сильно волновался.