Пропавший дар

Рудин Алекс

Ехать от Ремесленного квартала до особняка графа было не меньше получаса. Поэтому я решил не терять время попусту.

— Вы, случайно, не оборотень? — вежливо спросил я извозчика.

Это не было шуткой. Среди жителей Империи часто попадались анималисты — в том числе, и оборотни. А мне совсем не улыбалось, чтобы за рулем мобиля вместо человека внезапно оказался перепуганный зверь.

— Нет, ваше благородие, — ничуть не обидевшись, ответил извозчик. — Прадед мой, царствие ему небесное, был волколаком. А больше никого из оборотней

в роду.

— Замечательно, — улыбнулся я. — Пожалуйста, постарайтесь ехать побыстрее.

— Слушаюсь, ваша милость!

Извозчик прибавил ходу. А я достал из кармана листы с нотами и разложил их на сиденье рядом с собой.

Потом поднес свирель к губам и осторожно дунул в мундштук.

— Так вы музыкант, ваше благородие? — спросил извозчик, уважительно косясь на меня в зеркало.

— Начинающий, — улыбнулся я. — Без репетиции, и сразу на публику.

— Случается, — философски согласился извозчик.

А я сосредоточился на инструменте, косясь в ноты.

Так.

Вот эту дырочку зажимаем мизинцем. А вот ту — указательным пальцем.

Как только я правильно расположил пальцы на отверстиях, свирель словно поняла, что от нее требуется. Я дунул в прорезь, и раздалась простенькая напевная мелодия.

— На детскую песенку похоже, — улыбнулся извозчик. — Мне матушка такую напевала.

Свирель звучала тонко и заливисто. Наверняка такой высокий звук хорошо слышен.

Я несколько раз повторил мелодию. Убедился, что пальцы не сбиваются, а дыхание остается ровным. Инструмент, и в самом деле, помогал мне.

— Хорошая музыка, — убежденно кивнул извозчик. — Вам бы в оркестр, ваше благородие. Много денег бы заработали.

— Чем-то таким я и собираюсь заняться, — рассмеялся я, убирая свирель.

— И правильно, — согласился извозчик. — Чего публику не порадовать?

Да уж! Кое-кто сегодня обрадуется не на шутку. И заплатит за концерт высокую цену.

— Приехали, ваше благородие! — через несколько минут сообщил извозчик. — Глядите-ка, и полиция тут! Случилось что?

— Пока нет, — успокоил я его, протягивая плату.

Возле ворот особняка стоял полицейский мобиль. Рядом с ним — черный мобиль начальника Тайной службы. В его обводах было что-то от хищного зверя, под стать хозяину.

Значит, Зотов уже приехал. Отлично — не придется препираться со служащим банка.

— Благодарю, — улыбнулся извозчик, принимая деньги. — Да тут много, ваша милость! Или вас еще подождать?

— Не нужно, — отказался я.

Неизвестно, сколько времени я проведу в особняке графа. Да и незачем извозчику знать весь мой маршрут на сегодняшнее утро.

Я вылез из мобиля и пошел к воротам, рядом с которыми уже собирались зеваки. Краем глаза я видел, что извозчик отъехал совсем немного и снова остановился. Наверняка, решил посмотреть — ради чего у ворот графского особняка с утра появилась полиция.

Любопытный, усмехнулся

я.

Никита Михайлович Зотов махнул рукой, увидев меня. Он был высоким и жилистым. Одет, по своей привычке, во все черное. Пристальный взгляд серых глаз подчеркивал худобу скуластого лица.

Банковский служащий едва доставал Зотову до плеча. Он был какой-то невзрачный, незаметный. В сером мышином костюмчике и с волосами мышиного цвета. Под его носом сердито подрагивала аккуратно подстриженная щеточка усов — банковский служащий бесстрашно спорил с начальником Тайной службы. В одной руке он держал объемистый кожаный портфель, в другой — скрученные трубочкой бумаги, которыми убедительно тряс перед невозмутимым лицом Зотова.

Неподалеку скучали двое полицейских. Они пили кофе из бумажных стаканчиков, и я завистливо вздохнул.

Везет же некоторым!

Охрана графа Толубеева дежурила внутри его сада, возле надежно запертой калитки.

Подойдя, я поздоровался с Зотовым и повернулся к служащему банка.

— Это вас мы вынуждены ждать? — немедленно возмутился служащий.

— С кем имею честь? — невозмутимо спросил я.

— Матвей Иванович Трегубов, владелец Уральского банка. А вы?

— Граф Александр Васильевич Воронцов.

Я чуть наклонил голову, но руку Трегубову протягивать не стал. Вместо этого небрежно заметил:

— Уральский банк? Вы ведь недавно открылись? Удивительно, что сам владелец банка приехал по такому пустяковому поводу, как просроченная закладная.

— А что в этом удивительного? — фыркнул Трегубов. — Мы и о займе с графом Толубеевым лично договаривались. Вот я и решил обойтись без официоза. Позволить его сиятельству, так сказать, сохранить репутацию. Но нет — так нет!

Он снова повернулся к Зотову.

— Когда я смогу войти в особняк, господин полковник? По документам он уже три часа, как принадлежит мне.

— После официального полицейского осмотра, — невозмутимо ответил Зотов.

И посмотрел на меня:

— Александр Васильевич, вы сможете убедить графа Толубеева впустить нас?

— Попробую, — кивнул я.

И послал зов графу:

— Алексей Дмитриевич, это Воронцов.

— И не уговаривайте, Александр Васильевич! — немедленно ответил Толубеев. — Я их не впущу. Деньги мне взять негде, но родовой дом я никому не отдам!

— Я нашел ваши деньги, — не тратя слов, сказал я.

— Что? — не поверил Толубеев. — Вы нашли вора? Кто он? Высокоранговый теневик, или кто-то из гостей? Всех слуг проверила Тайная служба, они не виноваты.

— Алексей Дмитриевич, сейчас не время, — деликатно прервал я Толубеева. — Я возле ваших ворот. Со мной начальник Тайной службы. Впустите нас. Обещаю, что особняк останется у вас.

— Но я просрочил платеж, — горько признался Толубеев.

— Уверен, мы сможем договориться с владельцем банка, — терпеливо сказал я. — Тем более, что он тоже здесь.