Пропавший дар
Шрифт:
— А что с банком? — заинтересовался я.
— Казначейская проверка только-только началась. И уже выявила огромную недостачу. Если говорить коротко, из банка пропала половина средств — это несколько миллионов! И никто не знает, куда они делись. Все операции проводил лично Трегубов, и не оставил никаких документов.
— Ничего себе! — удивился я.
— Дело с особняком графа Толубеева — это лишь малая часть его махинаций. И сам Трегубов погиб, как вы уже знаете.
— Сочувствую, Никита Михайлович. Но уверен, что-то вы
— Послали, но ответа пока не получил. А теперь, Александр Васильевич, прошу вас быть предельно откровенным со мной. С вами за последние сутки не происходило ничего странного?
— Со мной каждый день происходит что-то странное, Никита Михайлович, — улыбнулся я. — Что конкретно вас интересует?
Я нисколько не кривил душой. Только сегодня я узнал, что владельцу моей любимой кофейни несколько тысяч лет, и он родом из давно забытого города. Узнал, что невеста моего отца — дочь таинственного артефактора.
— Меня интересует все, что связано с Трегубовым, — уточнил Зотов. — За ним стоят очень могущественные люди. Вы вмешались в их планы, и они не будут стесняться в средствах. За вами никто не следил?
— Нет, — сказал я и осекся.
Черт, а ведь следили!
— Что такое, Александр Васильевич? — насторожился Зотов.
— Следили, — признался я. — Вчера поздно вечером я видел на дорожке возле ограды какого-то человека. Он стоял и смотрел на мой дом. Скрылся сразу же, как понял, что я его заметил. Я не разглядел его лица, но уверен, что он был в очках.
— Если вы еще раз его заметите, постарайтесь разглядеть его лицо, — сказал Зотов. — И немедленно пришлите мне зов.
— Хорошо, Никита Михайлович, — пообещал я. — Так и поступлю.
— И держите меня в курсе по делу Горчакова, очень вас прошу.
— Договорились.
Когда я подошел к летнему кафе, Гораздова уже сидела за столиком. Перед ней стоял высокий стакан с лимонадом. Анна была в светлом летнем платье и нервно теребила пальцами кружевную перчатку. На шее девушки висел знакомый золотой кулон с изумрудом.
— Добрый день, Анна Владимировна, — поздоровался я. — Вы позволите мне присесть?
— Конечно, Александр Васильевич.
Я сел напротив девушки и взмахом руки подозвал официанта:
— Будьте добры два стакана лимонада и мороженое. Какое вы предпочитаете, Анна Владимировна?
— Клубничное, — несмело улыбнулась девушка.
Официант записал заказ и удалился. Гораздова, опустив глаза, мяла перчатку. Потом опомнилась и положила перчатку на стол.
— О чем вы хотели со мной поговорить? — глубоко вздохнув, спросила она.
— О вашей семье.
— Понятно.
Губы девушки плотно сжались.
— Это Игорь Владимирович вас попросил?
— А при чем тут Игорь Владимирович? — удивился я.
— На обеде он все время расспрашивал меня о моих
— И что вы ему сказали?
— Что я из небогатой семьи.
Анна Владимировна гордо вздернула подбородок.
— Да, я вынуждена сама зарабатывать себе на жизнь, поэтому и устроилась секретарем. Но я собираюсь выйти замуж за вашего отца вовсе не из-за денег!
— Я верю вам, — улыбнулся я.
— Тогда к чему эти разговоры? Я ничего не скрываю.
Нет, так я ничего от нее не добьюсь. Точнее, добьюсь, но придется перейти границы приличий.
Поэтому я решил пойти другим путем.
— Я слышал, что ваш отец очень хороший артефактор. И хочу заказать ему одну работу.
Я рискнул и попал точно в цель.
Карие глаза девушки изумленно распахнулись. Интересно, у пустынной вишни такой же цвет ягод?
— От кого вы это слышали?
— Я говорил с Кузьмой Петровичем. Он очень хорошо отзывался о вашем отце.
— Дядя Кузьма? Но он же…
Анна Владимировна, не договорив, прикусила нижнюю губу.
Что ж, по крайней мере, теперь я точно знал, что она дочь того самого артефактора Владимира Гораздова. Это лучше, чем ничего.
Официант принес нам мороженое и лимонад. Анна Владимировна ела мороженое и о чем-то напряженно раздумывала. Я не торопил девушку, спокойно попивая маленькими глотками холодный лимонад.
Наконец, она подняла взгляд.
— Хорошо, если вы настаиваете, я познакомлю вас с отцом. Мы можем поехать прямо сейчас. Я сказала Василию Игоревичу, что вернусь только к вечеру.
Она решительно тряхнула темными волосами.
— Да, так будет лучше.
Я заметил, что девушка говорит только об отце и старательно избегает упоминаний о матери. И не стал ее расспрашивать, чтобы не расстраивать лишний раз. Все равно со временем все выяснится.
Анна все же доела мороженое и даже мило поблагодарила меня. Приняв трудное решение, она почувствовала себя лучше, так часто бывает.
— Я послала отцу зов, но он не отвечает. Так бывает, когда он занят работой.
— А много у него заказов? — поинтересовался я.
— Достаточно, — сказала Анна и тут же отвела взгляд в сторону.
Это была неправда, но я сделал вид, что ничего не заметил.
Извозчики поджидали гуляющих горожан возле ворот Летнего сада, так что мы без проблем нашли свободный мобиль.
— Улица Старых Якорей, — сказала Анна. — Это в Гавани.
Извозчик удивленно посмотрел на нас в зеркало. Я прекрасно понимал его — не каждый день хорошо одетая парочка собирается в бедный район поблизости от порта.
Впрочем, ничего зловещего в Гавани не было. Даже уютно, по сравнению с Дождливым кварталом, например. Есть в столице такой район, где никогда не прекращается дождь. Там по сырым стенам многоквартирных домов змеятся черные трещины, а в глухие дворы никогда не заглядывает солнце.