Пропавший линкор

Вильямс Роберт Мур

Таллен, когда соглашался говорить об этом, тоже подтверждал, что так оно и было. Здесь, на этом Уровне, Рольф видел устройства, которые, как он знал, ученые на Земле пытались создать уже много десятилетий. Одно такое устройство, производящее электричество, могло освещать небольшой земной город. А было оно размером с кулак человека и могло проработать лет десять. Перезаправка его стоила несколько центов.

Таллен и марсиане более высоких Уровней, казалось, относились к подобным изобретениям с удивленной снисходительностью взрослых, любующихся яркими

детскими игрушками.

А сами изобретатели Четвертого Уровня не особенно волновались из-за своих открытий. По некоторым непонятным Рольфу причинам, имелось неписанное правило. Марсиане называли его Законом. Рольф так и не смог понять его. Так вот, согласно Закону, марсиане не передавали свои изобретения на более низкие Уровни, чтобы улучшить благосостояние остального населения Красной планеты, которое прозябало в дикости и варварстве.

Марсиане не были миссионерами. Они не пытались никого заинтересовать своими открытиями. Они, фактически, не очень-то интересовались ими и сами. Открытие, которое сделало бы человека известным на всей Земле, они рассматривали как интересное упражнение ума — лишь очередная ступенька к более высоким целям.

Но каковы были эти более высокие цели? С этого места марсиане всегда начинали высказываться крайне неопределенно. Когда Рольф приехал сюда много лет назад со своей Великой Мечтой, они радушно приняли его. И сейчас ему по-прежнему все были рады. Все, от дикарей на Первом Уровне до Таллена на Пятом, включая Джалнара, полуслепого нищего, блуждающего по Уровням, все относились к Рольфу с уважением, словно в глубине души они разделяли его Мечту…

Рольф стал настраивать теликнон.

И вдруг словно огненная молния пронзила его мозг!

Все произошло без малейшего предупреждения.

Теликнон, если виновен был он, никогда еще так себя не вел.

Молния вспыхнула и исчезла. И вновь воцарилась тишина.

Но это была не та тишина, какую Джон Рольф слышал прежде. В ней был тихий шелест, писк и какой-то далекий щебет, словно голоса гномов и эльфов, которые согласно марсианским легендам все еще обитали в красных пустынях. У пораженного Рольфа возникло впечатление, что эта тишина связывала воедино многие формы жизни самой разнообразной природы, и некоторые из них были настолько чуждые, что их не считали жизнью вообще.

Рольф понимал, что все это лишь в его сознании, что теликнон внезапно открыл некий канал, или снял некий барьер между ним и другими формами жизни.

Впервые теликнон заработал.

Рольф был потрясен этим фактом. Работа, казалось, завершилась без его сознательного участия, что-то пришло ему в голову, что заставило его дернуться с такой скоростью, словно он уворачивался от размахивающего ножом убийцы с Первого Уровня. Вал эмоций. Ничего подобного Рольф никогда ранее не ощущал. В этих эмоциях был страх, гнев, наметки на сексуальную энергию, жажда, жадность, но главным образом, голод.

Голод в чистом виде! Не жажда еды или похоть. Это была жажда власти. На всем Марсе и всей Земле не было власти достаточной, чтобы удовлетворить,

насытить или хотя бы как-то ослабить этот голод. Этот голод питал сам себя и становился сильнее с каждой секундой. И с ним было связано лицо, лицо человека, которого Рольф никогда прежде не видел. И хотел бы никогда не видеть. Молодое лицо с выпирающими скулами и блеском черных глаз, которые горели то с лихорадочным блеском, то с холодной расчетливостью. Разум, прячущийся за этим взглядом, интенсивно работал, пытаясь понять, как лучше всего взять Вселенную за глотку.

Когда Рольф мельком увидел это лицо, он содрогнулся, и внезапно его тело скрутили судороги. Он попытался унять их, но не смог. Эти судороги причиняли ему нестерпимую боль. Перед глазами изобретателя все потемнело, дыхание со свистом вырывалось изо рта. Рольф попытался крикнуть и услышал свой голос, хриплый и словно придушенный. Тогда он с усилием заставил себя встать на ноги.

И тут же мышцы его расслабились, стали словно кисель, Рольф упал ничком и потерял сознание еще до того, как его тело ударилось об пол.

Во время падения порвались проводки, соединявшие наушники в его ушах с теликноном.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Когда сознание частично вернулось, Рольф услышал идущий откуда-то голос, с непонятной мукой повторяющий по-марсиански:

— Рольфен! Ваден ас! Ваден ас!

Рольф понял, что это голос Таллена, который просит его очнуться, но его удивило звучащее в нем страдание. Ему всегда казалось, что Таллен не способен испытывать эмоции.

Открыв глаза, Рольф увидел Таллена, склонившегося над ним. Морщинистое лицо старого марсианина было несчастным.

— Ис ервилл тенсан? — спросил Таллен. — Что случилось?

— Я… Я не знаю, — ответил Рольф.

Он огляделся с растущим замешательством, вспомнив о вспышке молнии, тишине и человеческом лице, а также о вале грубых эмоций. Однако воспоминания мгновенно поблекли, и Рольф даже не мог бы сказать, случилось ли все это на самом деле. В растерянности он уставился на Таллена. Потом он попытался встать на ноги и обнаружил, что у него совершенно нет сил.

— Оставайтесь здесь и не двигайтесь, — быстро сказал Таллен по-марсиански. — Я найду кого-нибудь, кто поможет отвести вас к моему врачу.

Таллен вышел из большой комнаты, которую Рольф использовал в качестве лаборатории, но вскоре вернулся с четырьмя марсианами и устройством, которым пользовались для перевозки мусора.

Невзирая на протесты Рольфа, марсиане положили его на носилки и принесли к широкой лестнице, ведущей на Пятый Уровень. По вежливой просьбе Таллена они начали подъем. С носилок Рольф увидел далеко внизу несколько мужчин и женщину, поднимавшихся вверх. Возможно, они были с корабля, прилет которого Рольф услышал перед тем, как с ним что-то произошло. Он бы с удовольствием подождал их и побеседовал с ними. Внезапно Рольф понял, что он соскучился по звукам языка, на котором говорил на Земле.