Прорицатель 2. Дочь рода

Дереча Екатерина

– Что? – подавшись вперёд спросил Наумов.

– Что их около двадцати и они в два-три раза больше первых, – предположил княжич.

– Всё верно, Тарас, – выдохнула я.

– Надо выходить отсюда, – до Наумова наконец дошло, что мы тут не погулять вышли. – Если твари будут под три метра и их много, нам не выстоять.

– Дожидаться помощи неоткуда, – Тарас – умничка. Действительно соображает. – Извне купол не сломать.

– Именно, – сказала я.

– И? – теперь уже хором спросили парни.

– Что «и»? Чего

вы на меня уставились? – я поднялась с пола и с трудом выпрямила спину. Болеть будет всё тело не меньше недели. – Я что, полковник? Или, может, я генерал и у меня за плечами тысячи сражений? Что вы хотите услышать от шестнадцатилетней девицы?

– Может быть, они хотят услышать, как этой самой девице повезло выжить в разломе и голыми руками убить почти десяток не самых слабых тварей у входа, а потом пойти дальше и выстоять против ещё стольких же? Или они хотят услышать, как она в одиночку остановила вторжение тварей на землях своего рода, разметала вражескую армию и отделалась переломом? – донёсся до нас из тоннеля голос Бориса Белкина.

Конечно, я знала, что он уже в разломе. Даже знала, как близко стоит, но виду не подала – вопросов у моих соглядатаев и так накопилось немерено.

– Вообще-то меня в спину кинжалом пырнули… и был выброс… и вообще это случайность.

Три пары глаз сверлили меня с такой осязаемой настойчивостью, что я скривилась. Вон и глаз даже дёрнулся. Не у меня, а у самого молодого героя Империи. Молодцы какие, загнали в угол школьницу. Три мужика на одну девчонку, да после интенсивного боя. Врезать бы каждому в холёную морду, но, боюсь, сил не хватит.

– А давайте мы сначала разлом зачистим, а уже потом отношения будем выяснять? – предложила я, не особо надеясь, что меня послушают. – Нужно убить оставшихся тварей и закрыть разлом. Вы же знаете, что будет, если оставить разлом открытым?

– В купол продолжат бить молнии, напитанные разломной энергией, – мрачно сказал Наумов и скривился. – Нас никто не спасёт.

– Да, Лёш, всё так, – я устало пошевелила плечами, разминаясь и проверяя раны. – Итог один. Вопрос только в том, стоит ли нам тащить сюда уставших старшеклассников.

– Ну ты же здесь, – выгнул бровь Алексей, намекая на то, что я тоже всего лишь старшеклассница. А я… я обиделась. Да, имею право, между прочим.

– Могу уйти.

Я развернулась и зашагала к выходу. Нет, умом я понимаю, что они правы. Где разломные твари и битвы, и где девчонка с третьим рангом? Да и не выглядела я грозным бойцом.

– Ярина, подожди!

Алексей догнал меня в середине тоннеля. Я поймала себя на мысли, что всё повторяется – мы в пещере, сражаемся с тварями. Правда, сейчас нам не нужно тащить на себе раненого Семёна, но смысл тот же – выжить и дождаться помощи.

Наумов схватил меня за руку, и я поморщилась от боли в плече. Чувствительность возвращалась. Ненадолго её хватило, хотя при моём третьем ранге рассчитывать

на большее не стоило.

– Ты правда думаешь, что мне нравится быть здесь и терпеть боль от ран, едва стоять на ногах от усталости и выслушивать невнятные обвинения? – спросила я у него.

Знал бы он, чего мне стоил сам факт того, что я убиваю. Да, не своими руками… но ведь убиваю. Магия позволяет бороться с запретами предков и обетами Всевидящему, но рано или поздно я отрублю голову очередной напавшей на меня твари. И тогда на моей душе снова появится клеймо убийцы.

Забавно, что стрелы и пращи не клеймят душу. Считается, что они выпущены не рукой, а орудием. А вот копья и мечи – да. Даже мои выращенные хлысты были порождением магии, а не полноценным оружием, выкованным рукой человека.

– Нам тоже не хочется находиться здесь, – Алексей сжал челюсти и раздул ноздри. В полумраке его лицо со шрамами казалось зловещим. – Мы набросились на тебя, потому что… потому что нам стыдно, – он ударил кулаком по стене и выругался. – Да, стыдно! Мелкая девчонка утёрла нос мужчинам. А ведь каждый из нас уже побывал в бою, даже Тарас Чебуков. Ты знаешь его историю?

– Избавь меня от жалостливых речей и самобичевания, – попросила я его.

– На имение Чебуковых напали. Объявили войну, когда Старшие рода отсутствовали почти в полном составе, – начал рассказывать Наумов, даже не услышав меня. – Он потерял мать, младшую сестру и поместье. На пепелище нашли только Тараса, старого конюха и трупы. Врагов он не сумел убить, но выжил. А потом отправился с отцом на войну против Березиных. Ему было тринадцать, когда он пошёл воевать.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Я пытаюсь объяснить тебе, что мы сдались. Все мы… А ты попёрла в разлом, будто для тебя это привычное дело.

Наумов понизил голос и успокоился. Теперь он говорил обречённо.

– Ты хоть знаешь, сколько раз обученные военные входили в разломы, а потом просто выходили живыми? – с вызовом спросил он. – За шестьдесят лет с начала появления разломов мы смогли закрыть всего пару сотен. И под «мы» я подразумеваю не Империю, а всё человечество, все страны и континенты.

– Я поняла, – кивнула я своим мыслям. – Я малолетняя идиотка, сунувшаяся туда, куда взрослые дяди боятся ходить. Дальше что?

– Мы хотим попробовать… мы хотим закрыть этот разлом, чтобы нас смогли вытащить снаружи. Пока в купол бьют молнии, его не распечатать. Ты сама знаешь, на что способна концентрированная разломная энергия, – он облизал губы и резко выдохнул. – Ярина, прошу тебя, давай сделаем это вместе. Как тогда в пещерах.

– В тот раз нам повезло, – нехотя призналась я. – Сейчас… будет не так просто.

– Тогда умрём, сражаясь плечом к плечу. Таков путь воина, – теперь уже пафосно заявил он. Решил доказать другим и самому себе, что он весь из себя сильный и смелый?