Пророчество Черной Исабель

Кинг Сьюзен Фрейзер

– Но тебе терпения не занимать, – возразила Исабель. – Если кому-то и по плечу такая задача, то только тебе.

– Ты меня переоцениваешь, – хмыкнул он. – Птица безнадежна, поверь.

– Нет, не верю. – Девушка погладила спинку сокола. – Давайте же, сэр Гэвин, докажите, что вы поддаетесь дрессировке.

– Я думал, ты хочешь, чтобы я его отпустил на волю, – удивился горец.

– Правильно, хочу, но ты же сам говорил, что сначала у него должно зажить крыло.

– Да, и готов это повторить. – Линдсей вытащил из мешочка у пояса серое перо, потерянное Гэвином в одном из припадков,

и принялся поглаживать им лапы и грудку птицы.

Гэвин сердито посмотрел на людей своими золотистыми глазами и втянул голову в плечи, выставив вперед крылья, так что их кончики касались руки Линдсея; когти птицы беспокойно сжимались и разжимались.

– Кажется, он голоден, – сказал Линдсей, – видишь его когти? И из сил он совсем выбился, но все же не собирается сдаваться. – Горец вытащил из мешочка кусочек мяса и скормил птице. – Смотри, бедняга все такой же растрепанный, как в тот день, когда я снял его с дерева. А как он помял себе хвостовые перья во время припадков! Теперь их придется выпрямлять, а это, доложу я тебе, не самая приятная процедура, – мрачно добавил он.

– Давай отложим дрессировку, – предложила девушка, наблюдая за Линдсеем. – Ты ведь устал не меньше птицы. Просто покорми ее, дай поспать и как следует выспись сам, а потом со свежими силами начнешь все сначала.

– Ты права, я тоже устал, но дрессировку нельзя прерывать, потому что иначе все пойдет насмарку. Лучше всего было бы его отпустить, но из-за больного крыла он не сможет охотиться и погибнет.

– Это очень благородно с твоей стороны – так заботиться о птице.

Джеймс поднял брови, удивленный и польщенный комплиментом. К тому же в голосе девушки явно звучала симпатия, и это согрело ему душу. Но стоит ли показывать Исабель, как много для него значит ее поддержка? Нет, пожалуй, не стоит…

– Ба, что я слышу! – криво усмехнулся Линдсей. – И это вы говорите о человеке, которого все считают подлым предателем?

– Я могу сказать и больше, Джеймс Линдсей, – тихо ответила девушка. Ее колдовские глаза блестели в полумраке, прозрачные, словно капли дождя. – Ты очень похож на свою птицу.

– Такой же растрепанный и упрямый?

– Да, и это тоже, – на ее губах заиграла улыбка.

У вымотавшегося, мрачного Линдсея отлегло от сердца: она, похоже, и впрямь больше не сердится на него, и в ее словах нет насмешки, напротив, он почувствовал в них доверие и даже уважение. И еще ему понравилось, что она не прочь пошутить.

Исабель села на скамью возле него и продолжала:

– Вы оба – часть дикой природы. Сильные и очень упрямые. Вы не умеете отступать.

– Да, я редко отступаю, когда дело касается дрессировки ловчих птиц, – ответил Джеймс. – Но эта птица, похоже, одержала надо мной верх.

– Никогда никто и ничто не сможет одержать над тобой верх, Джеймс Линдсей, – тихо сказала девушка.

Горец нахмурился: в ее взгляде читалось восхищение, как в тот раз, когда он поцеловал ее среди папоротников. Исабель снова всецело доверяла ему, и он был ей за это благодарен, но у него щемило сердце при мысли, что он не заслуживает такого отношения.

– Нет, ты ошибаешься, – ответил он. – Мне часто приходилось отступать и признавать свое поражение. Просто я старался

не выказывать недовольства. Не то что этот сварливый грубиян.

Чуть наклонив голову, Исабель устремила на него взгляд, полный нежности и тепла. Этот взгляд пронзил его насквозь. Джеймс почувствовал, как в его жилах закипает кровь, его тянуло прикоснуться к ней, вновь ощутить головокружительную нежность ее губ.

Мысли стали путаться, а сила воли таять, он понял, что еще минута, и он совершит такое, о чем потом придется горько пожалеть.

– Пойдем, – сказал Джеймс чуть хриплым от напряжения и усталости голосом и поднялся на ноги, – я покажу тебе Эйрд-Крэг.

18

Ветер на вершине утеса дул с такой неистовой силой, что волосы Исабель разлетелись в стороны длинными густыми прядями. Она собрала их здоровой рукой и закрутила, пожалев, что из-за раны не может заплести косу.

Справившись с непослушными прядями, девушка огляделась и застыла в восхищении: такого великолепного зрелища ей еще видеть не доводилось. После дождя небо просветлело, хотя ветер продолжал гнать по нему густые сизые облака. Далеко внизу раскинулся лес, над которым, чуть приглушая краски, поднимался легкий туман.

Кругом, сколько хватало глаз, простиралась гладь лесного моря с островами-холмами и затаившимися в глубине сокровищами: серебряными слитками озер и жемчужными нитями рек.

Исабель обернулась. Джеймс стоял рядом.

– Как чудесно отсюда выглядит лес! – воскликнула она. – Я никогда его таким не видела, никогда еще не поднималась так высоко.

– В ясную погоду обзор еще лучше, – ответил довольный Линдсей и махнул рукой на юг. – Вот круглые зеленые холмы Пограничных земель, а вон Ярроу, приток реки Эттрик, – он показал рукой на извилистую серебристую полоску. – И вокруг всего этого – знаменитый Эттрикский лес. Взгляни – узнаешь? Сразу за тем длинным каменистым холмом прячется дом моей тети Элис. В ясную погоду отсюда видны даже тройные вершины Илдонских холмов.

Исабель посмотрела на запад.

– А где Уайлдшоу? – спросила она.

Он не ответил. Гэвин заволновался, поднял крылья, собираясь вновь впасть в буйство, но Джеймс успокоил его несколькими ласковыми словами и тихо ответил:

– Замок Уайлдшоу отсюда не видно. Он находится за тем длинным холмом, на краю речной долины.

– Должно быть, там очень красиво.

– Да, очень, – кивнул Линдсей, и девушка заметила, как у него дернулась от нервного тика щека.

– Отсюда можно следить за всем, что происходит в лесу, – решила сменить тему Исабель. – Наверное, тебе и твоим товарищам это на руку?

– Разумеется, – согласился он. – Мы видим все передвижения англичан в лесу и на окрестных холмах, например, патрульные отряды, направляющиеся в Уайлдшоу и в другие замки. Благодаря Эйрд-Крэгу мы узнаем об их появлении в нашем лесу, стоит им только сунуть сюда свой нос, а уж если враг пробирается в глубь Эттрика по берегу реки, то его видно за много миль.

– Значит, ты знаешь о каждом шаге своих врагов и можешь, когда захочешь, уклониться от встречи? Наверное, англичане просто вне себя оттого, что не могут до тебя добраться.