Пророчество королевы Севера

Делаж Лара

— Что случилось, милый? С тобой все в порядке? А с баркасом? Как ты доплыл сегодня? — засыпала она его вопросами, понимая, что что-то пошло не так.

Авир отодвинул ее, как будто она была мебелью на его дороге, и зашел в дом. Бросил куртку и мешок на пол и сразу завалился на лежанку, не раздеваясь и не разуваясь. Женщина, памятуя старую истину не выяснять отношения с пьяным мужем, стащила с него сапоги и прикрыла дверь, оставив одного. Что-то подсказывало ей, что не нужно быть с ним сейчас.

В доме вся работа была переделана. Баркаса не было, и Винта захотела пойти искупаться. Повинуясь непонятному чувству, решила прогуляться сегодня вдоль моря подальше. Маленький пляж

между Орвилем и Вандервиллем, отгороженный рифами от открытого моря и дюнами от любопытных глаз — идеальное место для купания в послеполуденное время! Она надела новую соломенную шляпу, висевшую у входа, и взяла подаренную Кавадой белую шаль. Вспомнила о своей бывшей хозяйке со вздохом. Пожалуй, за все бурные последние несколько лет ее жизни месяцы, проведенные в замке в роли служанки астролога, были самыми спокойными. Она восстановила в памяти ту особую атмосферу, окружающую эту красивую женщину... Как можно назвать то ощущение остановившегося времени, которое всегда пронизывало ее в присутствии этой молчаливой красавицы?

Винта перенеслась мыслями к вчерашнему гостю... Только после полудня Авир отчалил на ночную рыбалку, как со стороны леса рысью прискакал всадник в темном плаще — как будто ожидал, когда она окажется одна. Едва увидев его, сразу почувствовала гнетущее чувство, которое не отпускает ее до сих пор...

С трудом преодолевая высокие сыпучие дюны, Винта сняла туфли, но тут же их и надела — очень горячо ступать по раскаленному солнцем песку. Перебирала в памяти подробности вчерашнего разговора...

Всадник оказался самим Эрландом. В его присутствии она чувствовала себя маленькой мышкой, пойманной кошкой и загипнотизированной взглядом хищных глаз, двигалась и думала с трудом. У нее всегда после встречи с колдуном, даже когда они просто пересекались в коридорах замка, создавалось впечатление, что она полностью попадает под влияние этого могущественного, важного человека.

Винта встретила Эрланда снаружи и в дом пригласила войти жестом, потеряв дар речи, когда увидела, кто посетил ее. Сначала она подумала, что маг приехал повидать Авира. И испугалась, что их мирной жизни пришел конец. Каково же было ее удивление, когда колдун начал расспрашивать о Каваде и графе Бене!

Женщина вспомнила, что последний раз такое же гнетущее чувство — как будто она была всего лишь тряпичной куклой в руках кукольника, складывающего ее после представления в темную коробку, — она ощутила, когда ее пригласил к себе Варг и стал расспрашивать об Эде. Такие же эмоции она испытывала и при общении с Тарисом Беном. И то, что он навещал время от времени бордель, и она оказывала ему услуги довольно деликатного свойства, никак не облегчало этого состояния. В присутствии этих людей: Варга, графа Бена и Эрланда, — она не способна ничего утаить. Становилась открытой книгой, будто они выворачивали ее наизнанку и вытряхивали все из самых потаенных уголков души.

 Эрланд вдруг опустил веки, когда она упомянула, как Кавада, с песком в волосах и соленым телом, однажды утром пришла к ней и попросила помочь найти дом с кошкой над дверью. Маг закрыл глаза, выслушивая их приключения, но задавал вопросы так тонко, что она воссоздала в памяти все события того странного дня: их поиски, знакомство с женой пропавшего накануне переворота начальника порта, рассказ Кавады о ее встрече с призраком... Правитель заставил ее два раза на разные лады повторить то, что узнали и увидели оказавшиеся с астрологом в тот день женщины — как она захотела вызвать духа отца и стащила у самого Эрланда его магические эликсиры...

Не смогла утаить Винта и тот факт, что на следующее утро после того памятного дня у ее госпожи оказалось рассеченно ухо и опухли щека и висок, которые несколько дней она скрывала под прической. Как и то, что граф Бен стал заметно более нежен в обращении с Кавадой

после этого случая, а ее хозяйка вскоре стала брать уроки фехтования и верховой езды. И вспомнила еще, как однажды ночью Верон поднял ее из постели и отправил за Тарисом, поручив вызвать его к нему на разговор. Но поскольку Винта не имела привычки подслушивать, тут уж ей было нечего рассказать, так же как и точно указать, куда поехали граф Бен и Кавада после того, как покинули Вандервилль. Она вздохнула с облегчением, когда Эрланд вскинул на нее внимательные, строгие глаза и сказал: «Благодарю за информацию, которую ты мне предоставила», встал и вышел не прощаясь. А она налила себе воды...

Винта еще раз оглянулась, пересекая дюны. Никого — ни со стороны степи, ни со стороны Вандервилля. И за ней дорога пуста.

Купаясь, думала об отношениях с Авиром, таких пылких и искренних вначале... Что случилось с ними за последние несколько месяцев? Все, о чем можно только было мечтать, им предоставила жизнь: уютный дом, баркас, возможность зарабатывать достаточно, чтобы не нуждаться ни в чем. У них были и здоровье, и молодость, и любовь... А была ли между ними любовь?

Купальщица легла на спину, распластавшись на зеркальной глади моря, как на ковре, закрыла глаза и подставила лицо ласкающим солнечным лучам. Ей показалось, или их настигло охлаждение в отношениях? Неужели могло случиться, что Авиру больше не доставляет удовольствия ее тело? Ее густые каштановые волосы, которые он поначалу так любил, ее глаза... Он говорил, что у нее глаза как море, когда солнце стоит в зените летом в безоблачный день. Он правда стал каким-то резким, раздраженным, или ей это кажется? Эти мысли все чаще посещали и расстраивали ее, вот и сейчас она отогнала их от себя, как рой надоедливых мух... Вздохнула, открыла глаза и обернулась к берегу.

Там, рядом с ее брошенным на песок платьем, сидел человек. Винта очень испугалась. Первой мыслью было — бежать. Но она тут же овладела собой. Куда ей бежать? Плыть в море? От берега? И она же нагая! Ее одежда лежит рядом с незнакомцем...

Откуда он взялся?! Словно вырос из-под земли! Мелькнула дурацкая мысль, что он может ее обокрасть. На минуту эта идея развеселила ее. Что у нее красть? У нее ничего нет... кроме нее самой. И тут она поняла — это насильник! Он изнасилует ее! Возьмет силой ее все еще молодое и привлекательное для стольких мужчин тело. И эта догадка вселила ужас, как будто она никогда не жила в борделе, как будто никто никогда ее не касался, кроме любимого Авира.

Женщина растерянно оглянулась: скоро зайдет солнце... Деваться ей некуда. Вся одежда осталась там, на берегу, рядом с сидящей фигурой. Человек заметил, что она его увидела, он следил за ней...

Выбора не было. Винта вышла из моря, обхватив руками грудь и чувствуя, что краснеет так, как никогда не краснела — не только лицом, но и грудью, и плечами. Она не могла заставить себя поднять глаза на незнакомца, уже приготовившись к самому худшему. «Лишь бы не убил!» — подумала она.

Купальщица медленно, словно ступая по горячим угольям, приближалась к своим оставленным вещам и, соответственно, к человеку, усевшемуся рядом с ними. Вот, наконец, она увидела его ноги, обутые в хорошие, добротные низкие сапоги — скорее для долгой ходьбы, чем для верховой езды. И... эта обувь была необыкновенно маленького размера! Осторожно скользнула взглядом по толстым, несмотря на жаркое начало осени, дорожным брюкам и кожаной грубой куртке... и выше, к лицу. Это была женщина! Маленькая, хрупкая женщина, одетая в грубую мужскую одежду. Из-под шляпы с узкими полями и коротким оранжевым птичьим пером, небрежно засунутым за ленту, стягивающую слишком большую для головы тулью, выбивались темно-красные волосы. И в тот момент, как увидела ее глаза, спокойные и странно блестящие, она поняла, что незнакомка не может причинить ей вреда!