Пророк поневоле

Шахтаров Дмитрий Степанович

– Господин капитан, - обратился он ко мне по всей форме, - имейте в виду, у нас всегда найдется местечко для таких, как вы.

– Спасибо, Луиджи. Хочу тебя обнадежить. Скоро Генуя выйдет из-под опеки Франции, так что используй шанс, не продешеви.

– Я верю вам, клянусь девой Марией и приму меры, чтобы не опростоволоситься.

Неприятности ждали нас сразу за островом. Еще до отплытия из Висбю Луиджи предупредил меня, что в море зашевелились витальеры. На мой вопрос он ответил коротко:

– Пираты.

От Висбю на Ревель

отходило девять судов. Мы шли на самом последнем тяжело груженые. Я перемешал пикинеров и арбалетчиков и распределил их по трем последним кораблям. Завидев пиратов, караван распустил все паруса и ринулся наутек. Мы продолжали ползти сзади , все больше отставая от своих. Решив, что легкая добыча сама идет в руки, четыре пиратских судна отрезали нас от основной группы наподобие стаи волков. Теперь можно было посмотреть на абордажный бой в натуре. На нашей «Святой Маргарите» царил видимый переполох, по палубе носились растерянные люди. Подходи, дядя, и выбирай , что пожелаешь.

Когда пират, шедший на нас, четко выполнил маневр сближения, из – за нашего борта поднялись два десятка арбалетчиков и аркебузиров под прикрытием павез. В стане бандюг произошла заминка, но было поздно - первый ряд абордажников уже валялся на палубе. Пираты подняли щиты, но пять аркебуз прошили их вместе с владельцами. На такой дистанции промахнуться было мудрено. Хрустнули борта судов .После трех арбалетных залпов палуба витальеров была завалена трупами и ранеными. Вдев в петлю рондель , я вместе с Всеславом и Нестором перепрыгнул на борт вражеского кога. Пираты попытались организовать оборону, но второй залп аркебуз положил конец осмысленному сопротивлению. Еще четыре пирата, кинувшиеся на нас с короткими мечами, были разделаны секирами на отдельные фрагменты. Своего противника Всеслав просто перерубил от плеча до пояса, несмотря на доспехи. Оставив на судне трех пикинеров для наведения порядка и подсчета тугриков, я вернулся на свой ког и приказал капитану:

– Правь на четвертый неф!

– Господин капитан, - возражал голландец, косясь на мой залитый кровью нагрудник, -пусть они сами выбираются. Это суда господина Нолле.

– Да мне хоть хренолле! Я не собираюсь драться за купца - мы просто сожжем морских братьев!

Мы обходили суда , занятые схваткой. Я не сомневался в исходе резни - пиратам не устоять против нашей сплоченной команды. Минут через сорок мы настигли четвертый неф, взятый на абордаж. Охрана не смогла справиться с витальерами.

– Пройдешь в броске боевого топора вдоль борта пиратов и сразу уходи назад к своим, -проорал я капитану.

– Всеслав, Нестор! Запаливай!

Мы зажгли фитили бомб и встали у борта. Капитан знал свое дело, лихо пройдясь рядом с когом неприятеля. Три бомбы и три кувшина с маслом полетели на палубу врагов и одновременно выстрелили аркебузы в самых отчаянных, пытавшихся обстрелять нас вслед. Град арбалетных болтов окончательно отбил у смельчаков охоту спасать свое судно от разгорающегося пожара.

Теперь у пиратов не было возможности преследовать нас. Паруса и кога и нефа были разорваны в клочья.

Только через два часа удалось подвести итоги сражения. На нашем судне из

моих не погиб никто. Из команды было потеряно два человека. А вот на остальных двух судах, также одержавших победы, дела были хуже. Больше всего пострадали пикинеры - немцы из Фрайбурга, не сумевшие увернуться от абордажа - из строя выбыло четверо только убитыми. Еще один пиратский корабль был сожжен бомбами, но два стали нашей законной добычей. Командам нефов не поздоровилось и новый повар, так удачно купленный Жданом, тоже попал под раздачу.

Сам Ждан, возглавлявший оборону на предпоследнем коге, был доволен, несмотря на отрубленный мизинец на левой руке. Его команда потеряла лишь троих ранеными.

Кое-как перетасовав команды, нам удалось опять же кое-как доползти до Ревеля. Из каравана в девять судов пришли до места только семь.

– Господин капитан, позвольте полюбопытствовать, - спросил у меня капитан «Маргариты».- С вашими навыками вы бы могли отбить неф господина Нолле. Почему вы этого не сделали, ведь вас бы ждало достойное вознаграждение?

– Господин Херц, согласно договора я обязался защищать доверенное мне имущество и не более того, - отбоярился я.
– Иначе вы бы бы доложились по начальству и моя репутация была бы подорвана.

– Несомненно и разумно, - оттопырил губу моряк.

На самом деле просто хотелось сохранить своих людей . Второй причиной было, честно говоря то, что господин Нолле еще в Любеке отказался от моих услуг по охране. Пусть теперь ищет для крыши других конкретных пацанов. Вот купец из Гамбурга, владелец отбитого от пиратов нефа , не стал жабиться с компенсацией и отстегнул сотню флоринов и что? Груз цел, команда почти в сохранности.

Как только случилась возможность собраться вместе всей бандерией, я выплатил командирам копий возмещение ущерба семьям погибших и тяжелораненым, чем вызвал у головорезов некоторое удивление, ведь это делалось при полном расчете.

– Теперь вы знаете, что даже сдохнув, вы принесете пользу своим близким, - прокомментировал я необычность поступка. По-моему согласны были все.

Ревель по возможностям не Любек. Однако управляющий отделением дома Адорно согласился помочь мне в реализации захваченных судов и прочего барахла и дал совет добираться до Новгорода через Псков.

– Озеро Ладога весной очень капризно, а кораблики без киля неостойчивы. Опять же ваши кондотьеры немцы, то есть почти свои в здешних местах. И у русов хватает наемников, тем более, что вы идете на службу в Москву.

Так нам удалось без приключений проплыть до Пскова, в ту пору одного из крупнейших городов Руси. Я помнил, что после войны 1941 года в Пскове осталось не больше сотни жителей. Вот такие выверты.

Действительно, это был настоящий город-крепость. Городские башни и стены вызывали восхищение - умели же строить. Здесь удалось закупиться лошадьми и повозками. Пока же конь был только у меня. Опытные корабельщики сумели без проблем довезти его до места. Однако далеко не все складывалось просто. На второй день на постоялый двор, где мы остановились, пришел десятник.