Прорвемся, опера! Книга 3
Шрифт:
— Ничего конкретного. Но если найдём саму струну, скажем точно, ею душили или нет. По текстуре оплётки можно попробовать определить.
Но едва я собрался к себе в кабинет, как навстречу мне выскочил Шухов. А он тут чего забыл? Праздник сегодня, начальство по праздникам и выходным обычно отдыхает, особенно Шухов.
— Павел Алексеич, — строгим голосом выдал он, — давай-ка ко мне в кабинет. И чё там по этим барыгам? По задушенному и второму, которого битами забили? Дело на контроле в
Ну, это вряд ли, просто Шухов так пытается меня пугать, иначе бы поминутно звонили с главка, требуя результатов.
— Проверена оперативная информация, — сухим канцелярским тоном произнёс я, — есть подозрение, что это связано с незаконной деятельностью погибших. В настоящее время проводятся оперативные мероприятия по розыску подозреваемых и…
— Вот сразу видно, кто работает, а кто хернёй страдает, — Шухов одобрительно закивал. — Пошли-пошли уже! Помощь твоя нужна.
— Помощь? — я удивился.
— Да, очень срочно, — он нетерпеливо мялся, ожидая, когда я уже пойду к нему в кабинет. — А то международный скандал будет.
— А что случилось?
— Да объясним сейчас. Не по твоему профилю, но сказали тебя поставить, как недавно отличившегося. Сам Суходри… сам Суходольский с главка позвонил, — вовремя поправился он, — сказал, чтобы именно тебя назначили, вот и занимайся этим сегодня.
— Сегодня повезут Кащеева на следственный эксперимент, — напомнил я. — А он как раз связан с этими делами по барыгам.
— Там Филиппов с Кореневым займутся, — нетерпеливо отмахнулся Шухов, — а у тебя своя работа. Орлова ещё в помощь возьми, один не ходи!
Оказывается, сегодня на работе собралось всё начальство. В кабинете Шухова, на его месте, сидел Федорчук, красный то ли от выпитого вчера, то ли из-за вечного давления. Скорее второе, он как раз разрывал упаковку таблеток, чтобы положить одну под язык. Кроме него за столом почему-то торчал помощник дежурного, тормознутый Федя по прозвищу «Шестивольтовый».
А в уголочке, у кадки с цветком, примостился толстый пожилой мужик с большой лысиной и в массивных очках с черепаховой оправой. Одет он был в серую жилетку с карманами и рубашку с коротким рукавом под ней. Рядом с ним лежала пустая сумка, по габаритам подходящая под фотоаппарат. Под правым глазом у мужика фингал, на левом запястье виден белый след от ремешка часов, где не загорела кожа… так, явно нездешний, иначе откуда загар?
— Вот! — Шухов показал на меня пальцем, смотря на мужика. — Вот кто будет искать пропажу!
Говорил он медленно и громко, будто обращался к слабоумному ребёнку. Значит, это иностранец, у нас в милиции, да и не только там, часто думают, что если говорить медленно и громко, то иностранец всё поймёт.
Пожилой мужик в ответ выдал целую
— Я за вторым побежал, — бросил Шухов и выскочил из кабинета.
— Короче, — начал Федорчук и откашлялся. — Вот этот иностранец, Герберт Брейгель, — он показал на пожилого мужика, — то ли немец, то ли хрен знает кто. По-русски ни бум-бум, вот, Федю позвали, он по-английски учился в компьютерном техникуме.
— Э-э-э, — протянул помощник дежурного Федя, хлопая глазками.
— Напали на него у старого рынка, — продолжил Федорчук, отпив воды, — на этого немца, дали по морде, отобрали куртку, камеру, деньги, паспорт и билеты… может, ещё чего-то, не разобрали, что он там лопочет. А у тебя, мы знаем, там свои информаторы есть. Вот походи, поспрошай, кто чего слышал. Шмотки и ценности, документы — всё надо вернуть. А то главк на уши встал, требует разобраться, а Москва проснётся — вообще с министерства звонить начнут.
— А что он тут забыл? — спросил я, кивая на мужика. — У нас так-то далековато от туристических мест.
— Фоторепортаж делал, про русскую мафию в Сибири, — Федорчук потёр лоб.
— Вот она и нанесла свой удар, эта русская мафия, — пошутил я.
— Не паясничай, а то Москва нам такое устроит…
Шухов втолкнул в кабинет Орлова и снова куда-то умчался, принимая на себя деловой вид, хотя на деле просто не хотел получать втык от Федорчука при подчинённых. Витя непонимающе посмотрел на всех.
— Вот, Витёк, — я кивнул на иностранца. — Короче, сегодня занимаемся не маньяком, не темнухами, а поиском пропавших шмоток вот этого иностранного гражданина — то ли немца, то ли кого-то ещё.
Иностранец закивал, будто понимал мои слова, и заулыбался. Я повернулся к нему и тоже одарил улыбкой со словами:
— Не волнуйтесь, мы найдем ваши вещи. Гитлер капут!
Тот закивал еще сильнее, а начальник вдруг стал оправдываться, понимал, что оторвал нас от дел важных, за которые с него же потом и спросят.
— Да, мужики, вы тут под рукой, — примиряюще сказал Федорчук. — Быстро найдёте, а я вам… а я вам дам…
— Премию? — намекнул я.
— Отгулы дам, — отрезал начальник. — Только шутить хватит, Васильев. Чем скорее закончите, тем меньше орать будем.
— А вдруг он шпион, а мы ему вот так вот всё вернём?
— Вернуть! А наверху разберутся, кто шпион, а кто нет! Чё у нас шпионить? Всё военное давно закрылось и разорилось в регионе!
Ну и упала нам на голову задачка. Немец давай что-то говорить, но Витя Орлов удивил нас всех. Спокойно подошёл и начал что-то спрашивать. Говорил он медленно, часто раздумывая над словами и жестикулируя, но собеседник его явно понимал.