Прорвемся, опера! Книга 4

Киров Никита

Так что сегодня расквитаемся за Толяна, покажем местным бандюганам, что в ментов стрелять нельзя, а заодно я проверю свои догадки по поводу Миши, брата бывшей девушки Толи и того самого парня, который «воспитывал» зеленоглазую проститутку. Связан он как-то с этим, не с одним, так с другим.

У нас были первые подозреваемые, у нас появился план действий, обсудили рабочие версии — в общем, есть всё, что полагается. Генерал Суходольский, мордатый мужик среднего роста в гражданском костюме, очень похожий на типичного начальника, даже не нашёл, до чего докопаться, только махнул рукой, мол, занимайтесь, и продолжил полоскать Шухова у того

в кабинете.

— Не завидую я ему, — хмыкнул Устинов уже на улице, кивая на окна кабинета руководителя отдела уголовного розыска. — У нас тут настоящий Чикаго начался, стрельба, вот и дёргают. А его-то чего дёргать? Выбрали на должность красивого начальника, а спрашивают, как с умного.

— У него фактура-то и правда, как у большого босса, — Сафин закивал, с трудом сдерживая смех. — Он в кабинете как влитой смотрится, чистая статуя, хотя только бы бумажки подписывал. Но работать требуют и от него.

Я поправил тяжёлый бронежилет, давивший на плечи, и проверил оружие. Довольный Орлов нёс на плече сумку из кожзама, в который был выданный ему АКС-У, остальные были вооружены пистолетами. Кроме СОБРа едет и почти весь уголовный розыск, кто был под рукой. Всё-таки задели-то нашего, надо разбираться всем, спускать такое нельзя. Большая толпа у нас вышла.

Но сразу уехать не вышло, пока решали какие-то организационные вопросы, в дежурке появился подозрительный тип.

— А ты чё здесь забыл, барыга? — опер Федя Останин, из наших «наркоманов», насел на невысокого мужика в сером пуховике, стоящего у окошка дежурного. — Сдаться решил, никак?

— Нет, — тот испуганно затряс головой. — Заявление писать. Нападение, типа, было.

— И как напали? — спросил опер.

— Так спортсмены какие-то, из клуба на Карла Маркса, неделю назад. Угрожали ноги битами ломать, и ещё это, вот, душили…

Он расстегнул воротник куртки и начал тыкать в горло, мол, ночью напали, придушили чем-то, грозились вообще убить. И сильно били ногами всей толпой.

Та-а-ак, это, конечно, интересно, особенно способ воздействия, ведь я помню, как Турок говорил, что придушенный в доме барыга по плану не должен был умереть, его хотели запугать, но перестарались. А этого, значит, как раз удалось просто напугать.

Этот тип проходил подозреваемым по делу о продаже дури, но сидел в городе под подпиской о невыезде. И тут вдруг решил через неделю прийти и написать заяву. Не просто так это произошло. Это явно кто-то из универмаговской братвы пронюхал, что мы собираемся брать Сафронова, и отправил одного из избитых писать заяву, чтобы приобщить к делу и это.

Для «Универмага» это не западло, они по понятиям не живут. Хм-м, значит, решили додавить Сафронова, раз вышел такой шанс? Да уж, сильно его Кросс не любит.

Посмотрим, что будет с этим дальше, но мне точно надо увидеть Мишаню, а если его там нет, кто-то из его знакомых наверняка скажет.

Наконец, весь отряд отправился на улицу Карла Маркса, в спортивный клуб «Галактика», где и находился штаб-квартира новой группировки. Это, вроде, просто качалка, но посторонних там не бывает, их оттуда гоняют, место открыто только для своих. Как я помнил, здесь ещё в начале 90-х обосновалась группировка «Северные», которых сначала потеснили универмаговские, а потом добили зареченские.

СОБР занял позиции у главного входа, опера сгрудились у чёрного, чтобы никто не сбежал, и все готовились начать штурм…

Всё случилось быстро. СОБР влетел внутрь, криками, матами,

прикладами и пинками укладывая всех на пол. Несколько качков попытались сбежать через чёрный ход, где мы их уже ждали. Одного, бритого наголо, мы едва уложили втроём с Якутом и Витькой, настолько он был крепкий и сильный. Шваркнули мордой в грязь, надели наручники и после прошли внутрь.

Клуб приличный. Всё хоть и не новое, но качественное. Штанги на стойках, тяга блока для спины, куча гантель и гирь, потёртые, советских времен боксёрские мешки на массивных цепях. В углу влепили импровизированный ринг: вместо канатов цепи, а на канвасе побуревшие пятна, похожие на кровь. Судя по сбитым казанкам у некоторых бойцов, драться они учились без перчаток.

Но помимо голых кулаков у них было и другое оружие. Нашли мы просто-таки уйму бит, кастетов, ножей. Устинов покрутил в руке финку, сделанную из советского столового ножа — это на наждаке сточили круглый кончик, превратив в острый.

— А это чё? — отец склонился над лежащим на полу бандюком в спортивной мастерке и джинсах, и достал оружие, заткнутое за пояс. — Ну что, Николай Батькович, это у тебя откуда?

Он осторожно поднял за скобу пистолет, причём не типичный ТТ или ПМ, а что-то импортное, кажется, старый немецкий вальтер.

— Нашёл, — оправдывался бандит. На виске у него хороша видна свежая ссадина, кто-то приложил его по башке. — Вам хотел унести, добровольную выдачу сделать. Не верите? Объяснение в кармане вот, чтобы приняли.

Отец достал бумажку и, хмыкнув, прочитал её.

— Неделю назад нашёл? Дату-то чего новую не поставил, чучело? Вас же учат, чтобы вы каждый день новые бумажки писали, что якобы нашли ствол. А вам лень. Эх вы, идиоты. Ну вот и попался ты нам, Барсук.

Этого Барсука я видел мельком один раз, в казино, он там был вместе с Сафроновым и Мишей. Но самого кандидата в мэры и Миши, которого я искал, сегодня среди задержанных не было. Сафронов, оказывается, вообще уехал из города, хочет себе алиби обеспечить, хитрый гад. Где второй — никто не отвечал, но все косились на дверь в подвал.

Там уже были наши, оказалось, что в подвале у сафроновских ребят было небольшое общежитие. Поставили несколько двухъярусных кроватей, тумбочки, здесь же хранили вещи. Уже понятно, среди местных Сафронов ещё мало кого собрал, весь костяк банды он привёз откуда-то, а иногородним требовалось где-то проживать.

Пока здесь не так много людей, на некоторых кроватях даже матрасов не было, просто торчали голые пружины. Но некоторые койки уже явно обжитые. Есть тумбочки, на каждой лежат стопки книг. Наверняка всякая нацистская литература, на одной я заметил свастику, такие книги ещё не запрещались. Читают, значит, по указке своего хитрого босса, который сам-то слинял при первых признаках опасности.

— Миша Зиновьев, — произнёс я. — Где его место?

Единственный оказавшийся здесь постоялец, лежащий на полу парень в майке, кивнул в сторону маленького окошка, где стояла отдельная кровать. На ней лежала спортивная сумка.

— Это его шмотьё, — пояснил парень с пола.

Замок был закрыт, я потянул за молнию, расстегнул и посмотрел внутрь. Так, носки, майки, свитер, трусы, тренировочные штаны, пара банок тушёнки, половина батона и плавленный сыр в фольге. На дне лежала книга с чёрной обложкой и без названия, какие-то платки и гнутая алюминиевая ложка. Всё скидали как придётся, или Миша торопился, или сумку вообще собирал кто-то другой.