Прорыв
Шрифт:
Противовоздушная оборона Варшавы, Гданьска, Гдыни и Кролевца, как поляки переименовали Кёнигсберг, очень мощная, и задача нанести бомбовый удар по этим городам нередко оборачивается повреждениями или даже гибелью наших самолётов. Там и зенитные прожекторы для выявления самолётов в ночном небе, и аэростаты заграждения, и высотные истребители с англичанами за штурвалом, и тяжёлые британские 94-мм зенитные орудия, снаряд которых способен достигать высоты 11 километров. И даже стали появляться британские радиолокаторы, с огромной помпой подаваемые польской пропагандой как панацея от советских авианалётов, портящих немало крови польскому руководству.
Да, это так. В последний год в нашей бомбардировочной авиации произошёл мощный скачок надёжности
Именно таким оружием, как я понимаю, был уничтожен британский авианосец, находящийся на ремонте в Гдыне после торпедирования близ полуострова Ханко. Не потонул, а полностью выгорел. А ещё — оба авианосца и то ли три, то ли четыре эсминца сопровождения, пропущенные турками в Чёрное море. Судя по истерике и трауру, объявленному в Британии, потери для англичан очень болезненные.
Серьёзная работа у Ленинградского ПВО началась после захвата польско-британским десантом Моонзундских островов и восстановления врагом аэродрома под Ригой. Причём, и с островов, и из-под Риги британцы заходили на город преимущественно со стороны Финского залива. Вполне себе закономерное решение, поскольку на суше их приближение отлично фиксируется даже многочисленными постами ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи), оснащёнными не локационными станциями, а звукоулавливающими установками в виде счетверённых раструбов-звукоуловителей, и обычными биноклями. Хотя, конечно, нашим врагам хорошо известно от пленных, что на страже советского небо стоят и «радиоуловители самолётов», как до недавних пор именовались радиолокационные станции.
Не знают они лишь того, насколько быстро наше ПВО насыщается этими станциями. Я не ведаю, чем отличаются в техническом плане Московская и Ленинградская системы, но, как мне кажется, и там, и здесь техническая оснащённость примерно на одном уровне: радиолокаторы, поля обзора которых не имеют ни одной «щелочки», станции орудийной наводки при батареях зенитных орудий, надёжная проводная связь между станциями, штабом ПВО и аэродромами истребительной авиации. Причём, наиболее мощные зенитные орудия способны вести огонь даже по целям, летящим на ещё недостижимой современной авиации высоте.
Так вот, первый «пробный» налёт на Кронштадт попытались совершить 31 июля 15 лёгких скоростных «Бристоль Бленхейм». К сожалению, из-за ведомственной несогласованности с противовоздушной обороной Балтфлота три или четыре бомбардировщика сумели вывалить бобовый груз на порт и город и уйти безнаказанными. Ещё шесть ограничились «глушением рыбы» в заливе, чтобы облегчиться и сбежать от истребителей.
Видимо, эта частичная удача подтолкнула врага к более активной деятельности. А меня и адмирала Трибуца после нагоняя, полученного от товарища Сталина, налаживать взаимодействие.
Через четыре дня операторы радиолокационных станций зафиксировали в небе целую воздушную армаду, идущую над Финским заливом на восток. Как позже выяснилось, в налёте приняли участие 14 «Армстронг Уитворт Уитли», 12 «Хендли Пейдж Хемпден» и 9 «Виккерс Веллингтон», сопровождаемые целым полком истребителей прикрытия «Хоукер Харрикейн».
В Монголии мне доводилось видеть, что такое бой с участием двух сотен самолётов.
Несколько минут, и число «наших» отметок стало значительно превосходить число «чужих». Часть «вражеских» исчезала прямо в воздухе, что говорило о том, что самолёт противника либо взорвался на собственных бомбах, либо развалился в воздухе. И одни, и другие пропадали после недолгого прямолинейного движения: сбиты и упали в море. Тем не менее, часть отвернувших «бомбёров» сумела выйти к побережью в районе Ораниенбаума и Сестрорецка, чтобы сбросить смертоносный груз там. Но ни к Ленинграду, ни к Кронштадту не прорвались.
Потери обеих сторон оказались огромными. Уйти на запад сумела лишь половина бомбардировщиков и только треть истребителей прикрытия. Да и то лишь потому, что, например, «Веллингтоны» оказались необыкновенно живучими. Я видел на снимках фото-пулемётов полностью лишённую обшивки хвостовую часть «Веллингтона», одни рёбра набора торчат, но машина летит! К тому же, все перечисленные бомбардировщики являются труднейшей целью из-за большого числа оборонительных пулемётных установок.
После этого побоища (краснофлотцам с торпедных катеров, вышедших в море, удалось спасти часть сбитых красных авиаторов и подобрать из воды больше трёх десятков англичан) выяснилось, что британцы после предыдущей атаки на Кронштадт не ожидали от нас столь мощного противодействия. Перед вылетом им пообещали «лёгкую прогулку», обернувшуюся жестоким сражением.
Целую неделю к Ленинграду не пытался прорваться ни один польский, британский или финский самолёт. Но после этого начались попытки прощупывания нашей системы ПВО уже в ночное время и небольшими группами самолётов, летящих на небольшой высоте. Это — сложные цели. Особенно — если учесть, что лётчиков-«ночников» в полках противовоздушной обороны у нас всё ещё немного. Тем не менее, серьёзных последствий этих налётов пока удаётся избежать, благодаря своевременному обнаружению, светомаскировке и… ложным целям — выстроенному между Красным Селом и Ленинградом целым фанерным «городом», где и «светомаскировка» имитирует небрежность, и искры, похожие на искрение трамвайных токосъёмников, летят. Тем не менее, из главного штаба ПВО страны предупреждают, что вскоре возможны одновременные налёты нескольких сотен британских бомбардировщиков.
Фрагмент 26
51
Старший майор госбезопасности Владимир Михайлович Бабушкин, 20 августа 1941 года
Наши обязанности с Иваном Степановичем Туманяном распределены следующим образом: он курирует все научные разработки, производимые местными учёными и внедряемые в советскую промышленность на основе привнесённых из будущего знаний, а я — образцы оружия, тактику его использования (и вообще тактику и стратегию), вопросы политики. Как внутренней, так и внешней. Это вовсе не значит, что лезу с прямыми указаниями «вот эта пимпочка должна торчать не на два, а на два с половиной миллиметра, а вот этого советника из постпредства в Гондурасе следует гнать половой тряпкой, и вместо него назначить третьего секретаря, прозябающего ныне в Папуа-Новой Гвинее». Нет, конечно. И в оружейных КБ, и в Управлениях наркомата обороны, и в НКИД, и в НКВД работают достаточно квалифицированные кадры, которые и сами справляются с работой. Другим при Иосифе Виссарионовиче очень сложно удержаться на занимаемой должности. Моя задача — обоснованно, на основании документов убедить советских руководителей, специалистов-военных, конструкторов вооружений в целесообразности того или иного решения.