Прорыв
Шрифт:
Конечно, у меня не было ни паролей, ни явок «Консула» или «Харона». Но в течение буквально трёх дней меня вывели на людей, которые лично знали меня по явочной квартире, которую я содержал в Мюнхене. Они бы восприняли меня и без рекомендаций, но такая у меня имелась. Лучшая из всех возможных, не считая Вальдемара Пабста. И звали эту рекомендацию Эрвин Роммель, превратившийся за время сражений в Тунисе в настоящего кумира всех германских патриотов.
Именно в Мадриде мы узнали о подробностях заключённого между Римом, Парижем и Лондоном мирного договора. Мой добрый генерал и до этого предвидел, на что согласятся лягушатники и лимонники ради прекращения войны с Дуче и присоединения Италии
— Лаймиз в своём амплуа: эти «вояки» не способные воевать собственными силами, нашли ещё одну толпу деревенских дурачков, которые теперь будут проливать за них кровь. И попутно собираются наживаться на поставках им своей дерьмовой военной техники.
Я попытался возражать, поскольку именно британские «Матильды» доставляли нам больше всего хлопот в Тунисе, но Эрвин только отмахнулся.
— Неповоротливые уродцы, грозные лишь потому, что у противостоящего им противника нет нормальной противотанковой артиллерии. Её ни у кого нет, кроме большевиков. И эти стальные гробы будут гореть при столкновениях с русскими даже ярче, чем те итальянские машины, на которых воевала моя дивизия. Запомните, Фриц: для танка подвижность не менее важна, чем крепкая броня. Даже на охоте убить ничем не защищённого бегущего стремглав зайца намного сложнее, чем черепаху.
Да, он назвал меня Фрицем, потому что мы снова поменяли документы, едва оказались в испанской столице. И не только документы, но и облик: я обзавёлся накладной рыжей «шкиперской» бородой, а Роммель нацепил на нос очки в мощной роговой оправе.
Тем не менее, ни новые документы, ни новая внешность не избавили нас от внимания испанской полиции. Скорее всего, в среде германской иммиграции действуют агенты контрразведки, и весть о появлении в Мадриде «погибшего в авиакатастрофе» героя сражений с поляками и англо-французами дошла до высоких кабинетов этого отнюдь не богоугодного заведения. Нет, никаких попыток ареста не было, но слежку за нами установили.
Что же касается нашей «гибели», то сообщение о ней на страницах газет появилось в день открытия мирной конференции. Сообщалось, что самолёт, на котором внезапно заболевший генерал Роммель вылетел в госпиталь в Триполи, бесследно исчез над средиземноморской акваторией, и поиски с воздуха и моря ничего не дали. Мелькала даже версия о том, что Дуче таким способом избавился от немецкого героя, выдачи которого требовали французы и британцы. А теперь, когда мы уже покинули континентальную Испанию, а поляки, как и предсказывал мой генерал, примчались в Рим заключать мир, требуют и в Варшаве.
Да, этим кичливым дикарям, сейчас очень нездоровится на русском фронте, вот они и хватают всех за фалды, умоляя оказать военную помощь в борьбе с большевизмом. Сталин оказался далеко не прост. Даже отступая, русские сражались ожесточённо, цепляясь за каждый более или менее удобный рубеж. Цепляются и наносят оккупантом огромные потери, постоянно контратакуют. По некоторым оценкам, всего за два с половиной месяца войны польская армия потеряла до полумиллиона человек убитыми и ранеными. Причём, преимущественно — самых опытных, самых закалённых, участвовавших в сражениях на германской территории. И это — учитывая то, что у красных сражается только первый эшелон войск, собранных ими.
Конечно, Польша способная выставить против них даже семь миллионов солдат. Но это будут неподготовленные, плохо обученные новобранцы. Пушечное мясо. А русские… Как рассказывает Эрвин, там, где это возможно, Сталин постоянно меняет дивизии, побывавшие в боях, на новые, ещё не обстрелянные, убивая одним выстрелом даже не двух, а трёх зайцев. Во-первых,
Я упомянул о том, что мы покинули только континентальную часть Испании. Дело в том, что в планах моего доброго генерала не было желания надолго задерживаться в стране, с благожелательным нейтралитетом относящейся к полякам. К тому же, на нервы действует внимание со стороны полицейских ищеек. Вот мы, сев на пароход в Кадисе, и отправились на остров Тенерифе Канарского архипелага. И здесь, повстречавшись с одним местным предпринимателем германского происхождения и снова поменяв документы, теперь превратились в сотрудников его компании, завтра уже отправляемся «в командировку» в Соединённые Штаты Америки. «Обучаться работе на нефтеперегонных установках», ведь тут, на Канарах, находится крупнейший испанский нефтеперерабатывающий завод.
Фрагмент 25
49
Капитан Антуан Роже, 12 августа 1941 года
Этот русский фронт — просто какая-то бездонная прорва, перемалывающая всё, бросаемое на неё. Я хорошо помню радостные лица ребят из авиационного полка «Нормандия», которых мы, французские военные советники, благословляли на воздушную войну с большевиками. Прошёл всего месяц, и полк пришлось выводить в тыл из-за высоких потерь личного состава и материальной части, поскольку красные лётчики устроили настоящую охоту за самолётами с эмблемами полка.
Да, дней десять они были королями неба, едва ли не из каждого боевого вылета на перехват русских самолётов возвращаясь с победами. По их словам, основная масса пилотов противника имеет невысокую квалификацию, а значительная доля их боевых машин уступает французским «Девуатинам» в скорости, немного в скороподъёмности и количестве огневых точек, выигрывая лишь в манёвренности. Это — самолёты И-16, «Крыса», как их прозвали, использовавшиеся русскими ещё во время войны в Испании. А потом на фронт прислали два полка, вооружённые новейшими русскими истребителями «Яковлев-1» и «Поликарпов-1». Если первые на мой взгляд, блики по силуэту с «Девуатинами», то вторые внешне очень похожие на «Крысу», но очень, очень зубастую. А потому получили неофициальное прозвище «Супер-крыса» или «Крысиный король». И вот тогда истребители с французскими трёхцветными концентрическими кругами на крыльях и фюзеляжах неожиданно для себя превратились в дичь.
Из разговоров с британскими коллегами, которых тоже немало в польском Генеральном штабе, та же ситуация в небе над Турцией. Их «Харрикейны», пусть и вооружены огромным количеством пулемётов — от восьми до двенадцати — сыплются с неба при встречах с «Супер-крысами» также хорошо, как и наши Д.520. А ребятам из «Нормандии» ещё следовало бы порадоваться тому, что «Поликарповы», преимущественно, идут в Закавказье.
Вообще и у нас, и у британцев уже ощущается серьёзное отставание выпуска новых самолётов от потребностей фронта. Ни мы, ни они не ожидали столь больших потерь в авиации. Ведь те же британцы воюют не только на Кавказе, но и в Крыму, где их авиации в последнее время тоже трудно.