Прощание с колхозом

Екимов Борис Петрович

«Крепкими сельхозпредприятиями» районная газета именует «Ниву», «Волжанина». И на той же газетной странице печатает информацию о ходе полевых работ, где значится урожайность «передовика»: озимая пшеница, рожь и ячмень дали по пять центнеров с гектара. А всего этих гектаров – целых семьсот. «Передовое сельхозпредприятие»… Рядом – фермеры, Штепо ли, Олейников, Кузьменко. У каждого площадь убираемых хлебов в два раза больше, а урожайность в десять раз больше. Вот тебе и «благополучное». Так что к словам вице-губернатора даже о сотне (из шестисот!) «благополучных» коллективных хозяйств надо отнестись

с небезосновательным скептицизмом.

По-настоящему благополучных коллективных хозяйств очень мало. Мы их знаем наизусть и повторяем, как таблицу умножения: «Кузьмичевский» и «Луч» Городищенского района, имени Ленина Суровикинского района и им. Ленина Нехаевского, имени Калинина и «Калиновское»… Кузнецов да Белоштанов, Яменсков да Петров, Телитченко да Акинтиков… Сладкая для души музыка имен руководителей этих хозяйств! 25 миллионов рублей годовой прибыли в Кузьмичах. Семь тысяч литров – надой от коровы в «Луче». Новые комбайны и тракторы в Калиновке… Молочная доильно-холодильная линия шведской фирмы «Альфа-Лаваль» у Белоштанова, в имени Калинина…

Но уж очень короткий список. Хорошо, если наберется полсотни хозяйств на область. Вряд ли… Насчитать бы три десятка…

А все остальные? Повторим слова вице-губернатора: «кризис», «глубокий кризис», «полный развал»… Из которого есть ли выход?

Требования профсоюза тружеников агропромышленного комплекса России. Естественно, президенту, правительству:

– обеспечить ежегодное выделение бюджетных средств на поддержку сельхозпроизводителей из расчета не менее десяти процентов общей расходной части бюджета;

– определить государственную квоту на производство сельхозпродукции и обеспечить ее закупку;

– принять законы о дотациях за произведенную продукцию и о регулировании цен на горюче-смазочные материалы;

– создать фонд поддержки АПК и отечественного сельскохозяйственного машиностроения;

– выделять долговременные кредиты сельхозпредприятиям под низкие проценты – не более 10 процентов;

– списать все пени и штрафы, начисленные за неуплату платежей в бюджет и страховых взносов в государственные внебюджетные фонды (около 25 миллиардов рублей) и по необеспеченным возвратом централизованным кредитным ресурсам, выданным в 1992–1994 годах (21 миллиард рублей) и начисленным по ним процентам.

На месте, в селе да на хуторе, просят поменьше, но из года в год. Вот один из руководителей хозяйства заявляет корреспонденту газеты в 1998 году: «Пусть дают денег, а как с ними управиться, мы сами знаем…»; в 1999 году: «Если нам не помогут, не знаю, как мы будем дальше жить»; в 2000 году: «Напишите, чтобы нам дали солярки. Все планы летят в тартарары. (Накануне, прямо с колхозной нефтебазы, при стороже, украли все горючее. Воров, конечно, не сыскали.) Мороз и засуха загубили 770 гектаров озимых и 1000 гектаров ячменя». (И ведь поворачивается язык о засухе говорить. Такого доброго к земле года не припомню. По 50 центнеров на круг намолачивают добрые люди.)

Но солярку, конечно, опять дали. И этому хозяйству, и многим другим. За счет все того же бюджета области. Брать все берут. А вот расплачиваться желающих мало.

Вот совещание руководителей коллективных хозяйств в райцентре. Речь о долгах.

– Давайте договоримся, чтобы

все гасили долг РАО на 50 процентов, – предлагает один из руководителей. – Зачем отдавать все долги…

Это уже – сознательность. Правда, не у всех. Кто будет отдавать Сбербанку еще 50 процентов – не ясно. Кредит брали под гарантию районного бюджета. Значит, виноватыми окажутся учителя, врачи, дети…

Вот газетный отчет с планерки у губернатора области:

Губернатор: «Почему селяне не рассчитываются за кредиты, взятые для проведения посевной?»

Начальник облсельхозуправления: «Работа проводится».

Начальник финуправления: «А нам зарплату платить бюджетникам нечем».

Губернатор: «Так почему селяне не рассчитываются?»

Начальник облсельхоза: «Ну, Николай Кириллович, это вопрос не ко мне…»

Губернатор: «А к кому? Весной все стонали: селу сеять-пахать не на чем, вы ставили предо мной задачу финансового обеспечения работ. Кредит дали, я поручился за него бюджетом, хозяйства договора подписывали. Когда пришла пора долг отдавать, вроде как и крайних нет. Кто мешает сельхозуправлению серьезно заниматься проблемой возврата кредитов?»

Начальник облсельхоза: «Занимаемся. Приглашаем группы руководителей хозяйств, заслушиваем…»

Губернатор: «Что толку…»

И здесь же зашла речь о вспашке зяби, которая, как обычно, запаздывала.

– Почему? – спросил губернатор.

– Горючее… – был ответ. – Нету.

– Пусть хозяйства расплачиваются с нынешними долгами, тогда и горючее будет. Опять мне свою голову подставлять прикажете!

Никуда губернатор не денется. Подставит «голову», а если точнее – областной бюджет.

– Я шел по пути наращивания помощи селянам и буду идти по этому пути, – подтверждает он.

– В этом году как никогда наш сельхозпроизводитель получит значительную поддержку. Мы планируем направить около двух миллиардов рублей, – пообещал вице-губернатор.

Два миллиарда – не шутка. Треть областного бюджета. Но будет ли прок…

Вспоминается старое, когда лет десять назад, откровенно гордясь, говорили мне председатели колхозов: «Брать надо и брать. Все равно спишут…»

Осталось это и сейчас. Вот выступает известный председатель колхоза, депутат областной Думы. О чем речь? Все о том же: «Руководство области должно обратиться к Чубайсу ли, к Путину… Надо решить с долгами по электричеству…» «Решить» – значит списать. Конечно, всем. Но один район должен за электричество 60 миллионов рублей, а соседний, где потолковей руководители, с долгами рассчитывается. Один колхоз должен два да три миллиона, соседний – чист, как стекло. «Списывать» все долги – значит поощрять нерадивых, у которых та же самая логика: «мое» и «чужое».

Приезжаю на хутор. Огромный когда-то животноводческий комплекс. Колхоз распался на пять ли, на десять «кооперативов». Скотины мало. Лишь кое-где по углам что-то хрюкает. Но лампы и даже прожектора среди бела дня «освещают». Спрашиваю:

– Чего свет горит?

Объясняют:

– Все рассчитано. Если включать и выключать, то лампочки быстро перегорают. Покупать их – деньги платить. А когда не выключаются, дольше служат.

Вот так. За лампочки – надо платить. За электричество?.. Про это и думать смешно. Это – бесплатно.