Прощай, детка, прощай
Шрифт:
Он тронул ее за плечо.
— Я — вышедший из строя старик, от меня сбежали три жены, мисс Дженнаро. Я — ничто. Но из своего последнего дела мне бы хотелось выйти победителем. Я мечтаю взять Криса Маллена и засадить Сыра Оламона на максимальный срок.
— А если не выйдет выиграть?
— Тогда напьюсь до смерти. — Пул убрал руку и провел ею по своим коротко стриженным жестким волосам. — Дешевой водкой. Это самое лучшее, что можно будет себе позволить на пенсию полицейского. Как вам такая идея?
Энджи улыбнулась:
— Нормально,
Пул взглянул через плечо на типа, выбивавшего коврик, потом на нас.
— Мистер Кензи, видели садовую лопату в прихожей?
Я кивнул.
Пул улыбнулся.
— О, — сказал я. — Верно.
И пошел в дом за лопатой. Обратно я шел через гостиную. Хелен спросила:
— Скоро уже пойдем?
— Уже совсем скоро.
Она посмотрела на лопату и перчатки у меня на руках.
— Нашли деньги?
Я пожал плечами:
— Может, еще найдем.
Она кивнула и снова уставилась в телевизор.
Я было пошел на двор, но в дверях кухни меня остановил ее голос:
— Мистер Кензи.
— Да.
Ее глаза так мерцали в свете, исходившем от экрана, что напомнили мне кошек.
— Они ведь не тронут ее, правда?
— Вы имеете в виду Криса Маллена и остальных из команды Сыра Оламона?
Хелен кивнула.
В телевизоре одна женщина сказала другой:
— Ты, лесба, держись подальше от моей дочери.
Зрители заулюлюкали.
— Не тронут? — повторила Хелен, не отрываясь от экрана.
— Тронут, — сказал я.
Надо было бы сказать ей, что я шучу. Что с Амандой все будет хорошо. Что она вернется и все станет на свои места, а Хелен сможет и дальше пьянеть от телевизора, и спиртного, и героина, и от чего угодно, чем захочет отгородиться от мира, каким бы отвратительным он ни был.
Но ее дочь по-прежнему была неизвестно где, не с матерью, напуганная, пристегнутая наручниками к батарее отопления или к спинке кровати. Рот заклеен скотчен. Или ее уже не было в живых. Причиной этого отчасти послужило потворство Хелен своим слабостям, ее склонность делать то, что хочется, не заботясь о последствиях, отсутствие препятствий для этого и достойного противодействия.
— Хелен, — сказал я.
Она стала закуривать, но никак не могла поднести пламя к кончику сигареты, несколько раз промахивалась.
— Что?
— Вы наконец поймете, что произошло?
Она посмотрела на экран, потом снова на меня. Глаза были влажные и покраснели.
— Что?
— Вашу дочь похитили. Из-за того, что вы украли. Тем, кто ее удерживает, глубоко на нее насрать. И Аманду могут не отдать.
Две слезинки скатились по щекам Хелен, и она утерла их тыльной стороной ладони.
— Знаю, — сказала она, продолжая следить за происходящим на экране. — Я не дура.
— Нет, дура! — сказал я и вышел на задний двор.
Мы стали
Его даже не завязали, просто перекрутили несколько раз. Взявшись за скрученную часть и держа пакет на весу, Пул дал ему раскрутиться. Складки с шелестом расправились, пакет стал шире. Пул бросил его на землю, пакет приоткрылся, и стало видно содержимое.
В нем лежали старые, потертые купюры, главным образом по сто и пятьдесят долларов.
— Большие деньги, — заметила Энджи.
Пул покачал головой:
— Это, мисс Дженнаро, цена Аманды Маккриди.
До приезда команды судебно-медицинских экспертов мы выключили телевизор в гостиной и рассказали о находке Хелен.
— Вы отдадите деньги в обмен на Аманду? — спросила она.
Пул кивнул.
— И она будет живая?
— Надеемся, да.
— А мне что придется делать?
Бруссард присел на корточки перед Хелен.
— Вам ничего не придется делать, мисс Маккриди. Вам только надо сейчас решить. Мы четверо, — он махнул рукой в нашу сторону, — считаем, что это подход правильный. Но если мое начальство узнает о наших планах, меня отстранят от дела или уволят. Вы понимаете?
Хелен неуверенно кивнула:
— Если узнают, захотят арестовать Криса Маллена.
Бруссард кивнул.
— Возможно. Или, а мы именно так и считаем, для ФБР поимка похитителей окажется важнее безопасности вашей дочери.
— Мисс Маккриди, — сказал Пул, — главное тут — ваше решение. Если хотите, мы сейчас же заявим о находке, сдадим деньги, и пусть этим делом дальше занимаются профессионалы.
— Другие люди? — Хелен взглянула на Бруссарда.
Он прикоснулся к ее руке.
— Да.
— Я не хочу, чтобы другие. Я не… — Она с некоторым трудом поднялась на ноги. — Что мне надо делать, чтобы вышло по-вашему?
— Помалкивать. — Бруссард поднялся с корточек. — Не говорите ничего ни журналистам, ни полиции. Даже Лайонелу и Беатрис не рассказывайте.
— Будете говорить с Сыром?
— Это, наверное, наш следующий шаг, — сказал я.
— Все козыри сейчас на руках у мистера Оламона, — сказал Бруссард.
— А что, если типа последить за Крисом Малленом? Может, он, сам того не зная, выведет на Аманду.
— Этим тоже займемся, — сказал Пул. — Но у меня такое чувство, что они это предусмотрели. По-моему, Аманду надежно спрятали.
— Скажите ему, что я прошу прощения.
— Кому?
— Сыру. Скажите, что я ничего плохого не хотела. Я просто хочу, чтобы он вернул мою девочку. Скажите, чтобы не обижал ее. Сможете? — Она взглянула на Бруссарда.