Прощай, моя красотка

Чэндлер Раймонд

– Он мне рассказывал об этом.

– Кроме того, я очень редко надевала это ожерелье. В конце концов, это музейный экспонат, каких в мире не так уж много. Очень редкий сорт нефрита. Они и ухватились за него. Я сомневаюсь, чтобы они думали об этом ожерелье, как об этом дорогом экспонате, как вы полагаете?

– Иначе они бы сказали, что вы его не надеваете? Кто знал о его ценности?

Она задумалась. Было приятно смотреть, как она думает, небрежно положив ногу на ногу.

– Многие

люди, полагаю.

– Но не все же знали, что вы наденете ожерелье тем вечером? А кто знал?

Она пожала плечами.

– Моя горничная. Но она могла выкрасть его сто раз. И я ей доверяю.

– Почему?

– Не знаю. Я просто верю некоторым людям, например, вам.

– Вы доверяли Мэрриоту? Ее лицо посуровело., – Не во всем. В основном, да. В разных вещах по-разному, – у нее была прекрасная речь, холодная, немного циничная, но не грубо бесчувственная. Она красиво округляла слова.

– Хорошо. Кроме горничной? Шофер? Она покачала головой.

– Нет, Лин вез меня той ночью в своей машине. Я не думаю, что Джордж вообще здесь был. Это произошло в четверг?

– Не знаю, меня там не было. Мэрриот говорил, за четыре или пять дней до нашего знакомства. Четверг же был за неделю до вчерашней ночи.

– Да, я вспомнила, что был четверг, – она взяла мой стакан, и ее пальцы коснулись моих. Очень легкое прикосновение. – Джордж обычно свободен по четвергам вечером.

Она налила приличную порцию виски в мой стакан и добавила газировки. Эту смесь можно пить без; перерывов все время, только надо быть немного безрассудным. Она сделала себе такой же напиток.

– Лин сказал вам, как меня зовут? – мягко спросила она и внимательно посмотрела на меня.

– Он был очень осторожен и ничего не сказал на этот счет.

– Насчет времени, возможно, он ввел вас в заблуждение. Посмотрим, что мы имеем. Горничная и шофер исключаются.

– Я их не исключаю.

– Хорошо, я-то, по крайней мере, исключаю, – засмеялась она. – Ньютон, мой дворецкий, мог видеть ожерелье у меня на шее, но оно висело довольно низко, а на плечи был наброшен белый лисий палантин. Нет, не думаю, что он мог видеть колье.

– Готов поспорить, вы выглядели, как мечта, – сказал я.

– Уж не выпили ли вы лишнего, а?

– Я всегда славился своей воздержанностью. Она запрокинула голову и расхохоталась. Я знал только четырех женщин, которые делали так и все равно выглядели красиво. Она была одной из четырех.

– С Ньютоном все в порядке, – сказал я. – Люди его типа не водятся с негодяями. Хотя предположить можно все. А как насчет лакея?

Она подумала и покачала головой:

– Он меня не видел.

Кто-нибудь просил вас надеть колье? В ее глазах моментально появилась настороженность.

– Вам

не одурачить меня, – сказала она. Она потянулась к моему стакану, чтобы наполнить его.

Я отдал ей стакан, хотя он был наполовину наполнен, а сам изучал совершенные линии ее шеи.

Когда она наполнила стаканы и мы снова поигрывали ими, я сказал:

– Давайте держаться ближе к делу, и я вам что-то расскажу. Опишите тот вечер.

Она посмотрела на часы, чуть развернув руку.

– Мне надо быть...

– Пусть он подождет, – невежливо сказал я. Ее глаза вспыхнули в ответ. Такими они мне очень нравились.

– Вы беретесь за непростое дело, и я должна быть с вами предельно откровенна, – сказала она.

– Сердечные порывы меня не касаются. Опишите вечер. Или возьмите меня за ухо и вышвырните вон. Одно из двух. Пусть ваша обворожительная головка примет решение сейчас же.

– Вы бы лучше подсели ко мне поближе.

– Я уже давно об этом думаю, – развязно признался я. – С тех пор, как вы положили ногу на ногу, если быть точным.

Она одернула платье.

– Неприятности всегда неожиданно сваливаются на мою голову, – сокрушенно, но без кокетства поведала она. Я сел возле нее на желтый кожаный диван.

– Вы быстро работаете? – тихо спросила она. Я не ответил.

– У вас много было таких дел? – спросила она, искоса взглянув на меня.

– Почти не было. В свободное время я – тибетский монах. В свободное время.

– Только у вас его нет.

– Давайте сосредоточимся, – попросил я, – Напряжем мозги и обсудим дело. Сколько вы собираетесь заплатить мне?

– О, это проблема. Я думала, вы сумеете вернуть мое колье или хотя бы попытаетесь вернуть.

– Я буду работать своими методами. Вот так, – я осушил стакан не отрываясь, что почти перевернуло меня на голову, глотнул воздуха.

– И еще я буду искать убийцу, – сказал я.

– Не стоит этим заниматься, это дело полиции, не так ли?

– Да, только бедняга дал мне сто долларов, чтобы я о нем заботился, а я его не сберег. Я чувствую себя виноватым. Мне хочется плакать. Можно, я поплачу?

– Выпейте, – она налила еще виски и мне, и себе. Казалось, этот напиток действует на нее не больше, чем вода на волнорез.

– Хорошо, к чему мы пришли? – спросил я, пытался удержать стакан в таком положении, чтобы не пролить виски, – Не горничная, не шофер, не дворецкий, не лакей. Дальше мы начнем стирать собственное белье. Как происходило нападение? Ваша версия может содержать некоторые детали, опущенные Мэрриотом при рассказе.

Поддавшись корпусом вперед, она оперлась подбородком о руку. И выглядела по-настоящему серьезной, а не игриво серьезной, как только что.