Прощай, нищета! Краткая экономическая история мира
Шрифт:
ИСТОЧНИК: Данные об уровне смертности взяты из: Wrigley et al., 1997, 614–615.
РИС. 5.3. Ожидаемая продолжительность жизни в 25-летнем возрасте для английских мужчин-завещателей, 1620–1638 годы
На рис. 5.4. показана доля детей, проживших достаточно долго для того, чтобы быть упомянутыми в завещаниях, у завещателей в зависимости от их принадлежности к разным имущественным классам. Мы снова видим скромное, но очевидное влияние величины до хода. У бедных завещателей выживало лишь 63 % детей по сравнению с 69 % у богатых завещателей.
РИС. 5.4.
Таким образом, представляется, что отсутствие в совокупных данных по Англии какой-либо связи между доходом или заработной платой и уровнем смертности вызвано всего лишь изменением функции смертности с течением времени вследствие изменения эпидемиологической ситуации, уровня урбанизации (которая повышает уровень смертности) и улучшения санитарно-гигиенических условий. Вероятно, в целом можно заключить, что вплоть до 1800 года любым обществам был присущ тот или иной баланс между доходом и уровнем смертности, связывавший долгосрочный доход с уровнем, на котором фертильность уравновешивала смертность.
СМЕРТНОСТЬ И УРОВЕНЬ ЖИЗНИ
Уровень фертильности, по-видимому, был более-менее одинаковым во всем доиндустриальном мире, по крайней мере судя по имеющимся у нас данным о фертильности. Уровень фертильности в Англии в 1800 году был не ниже, чем в Японии в XVIII веке или в обществах собирателей. Однако доиндустриальные общества очень сильно отличались друг от друга по уровню жизни. Например, на рис. 3.1 мы видим, что уровень жизни английских рабочих в 1450 году был втрое выше, чем в 1300 году, и почти вдвое превышал уровень 1800 года. Такие различия в уровне жизни, по-видимому, могут быть объяснены главным образом различиями в уровне смертности при данном уровне дохода.
Таким образом, очень высокий уровень жизни европейцев в 1350–1600 годах, несомненно, объясняется «черной смертью», пришедшей в Европу в 1347 году. Первая вспышка «черной смерти» в 1347–1349 годах унесла 30–50 % европейского населения. Но и после этого чума периодически возвращалась в течение следующих 300 лет. В Англии между 1351 и 1485 годом зафиксировано 30 вспышек чумы. Например, город Йорк за один год чумы лишился не менее четверти своего населения — и это случилось уже в 1604 году. В Париже с 1348 по 1596 год произошло 22 эпидемии чумы [105] .
105
Cipolla, 1993, р. 132; Galley, 1995, р. 452.
Частота и смертоносность эпидемий чумы в Западной Европе таинственным образом снижаются с конца XVII века. Последними большими европейскими эпидемиями чумы были эпидемии 1657 года в Италии, 1660-х годов во Франции, 1663 года в Голландии, 1665 года в Лондоне и 1670-х годов в Австрии и Германии. Но и после этого чума сохранилась в других регионах мира, оставаясь эндемичной во многих частях Азии. Чума присутствовала в китайской провинции Хунань по крайней мере начиная с 1792 года, в конце XIX века распространившись оттуда в другие провинции Китая и попав в Бомбей, где в 1890-е годы от нее погибло 6 млн человек [106] .
106
Benedict, 1988. Крысы, обитавшие на кораблях, перевозивших зерно, перенесли чуму из Бомбея в Англию, но там ее жертвами стали лишь шесть человек. Во время совсем недавней вспышки чумы в Индии, произошедшей в 1994 году, было заражено не менее 700 человек.
Чумная бактерия Yersinia pestis, по-видимому, нисколько не утрачивает своей вирулентности с течением времени. В XIX веке в Индии от чумы умирало от 60 до 90 % заразившегося населения. Во время поздней вспышки чумы 1721 года в Марселе умерли 78 % заразившихся, а во время небольшой вспышки чумы 1815 года в итальянском городе Нойя — 80 %
107
Cipolla, 1993, р. 133.
Высокая вирулентность болезни во время ее последних вспышек служит одной из причин того, почему исчезновение чумы в Европе настолько загадочно с точки зрения медицины.
Мы знаем достаточно много о доиндустриальных эпидемиях чумы благодаря ее поздним азиатским вспышкам. Во время одной из таких вспышек в конце XIX века французские и японские исследователи независимо друг от друга открыли и бактерию чумы, и способ ее распространения. Если средневековая чума была аналогична этим поздним вспышкам, то она передавалась не напрямую от человека к человеку, а посредством укусов блох — носителей бактерии. Блохи предпочитали жить на крысах, но, когда те умирали от болезни, перебирались на людей, распространяя бактерию чумы [108] .
108
Англичане проводили различные эксперименты, в том числе помещали морских свинок на различной высоте над зараженными блохами, чтобы проверить, насколько высоко может прыгнуть блоха.
Бубонная чума получила такое название из-за «бубонов», или нарывов, причиной которых является распухание лимфатических узлов в паху и под мышками у больного. Чума вызывала особое отвращение из-за внешнего вида больных и из-за того, что от них исходило невыносимое зловоние. Заболевшие обычно умирают в течение четырех-семи дней после появления симптомов, страдая от боли, причиняемой нарывами.
В соответствии с современными представлениями о том, как передается чума, иногда эпидемиям предшествовало массовое появление умирающих крыс. Поскольку крысы не перемещаются на большие расстояния, скорость распространения чумы из одного городского квартала в другой была небольшой.
Однако в доиндустриальной Европе никто не догадывался о связи между крысами и чумой. Вместо этого выдвигались всевозможные абсурдные теории о причинах болезни и методах ее передачи, имевшие хождение даже во время лондонской эпидемии 1665 года. Было распространено убеждение в том, что зараза передается от человека к человеку и что чума вызывается ядовитыми испарениями — «миазмами», — вырывающимися в некоторых местах из земных глубин [109] . В силу этого ужас болезни состоял еще и в том, что зараженных часто бросали на произвол судьбы. Иногда по городу или по общине отдавался приказ запечатать все дома, в которых находились больные. Во время эпидемии 1665 года лондонцы в попытках обуздать распространение болезни убивали всех собак и кошек, запирали заболевших в их домах, спасались от зловония с помощью травяных понюшек, жгли на улицах костры, чтобы разогнать якобы зараженный воздух, и прибегали к прочим бесполезным мерам.
109
Для тех, кто ухаживал за больными и умирающими, делали специальную плотно облегающую одежду, призванную защитить их от «миазмов».
Историки обычно считают эпоху с 1347 по 1660-е годы периодом, когда Европа сильно пострадала от чумы. Но если придерживаться мальтузианской логики, то мы поймем, что чума была не суровым наказанием, которое мстительный Бог Ветхого завета обрушил на грешную Европу, а всего лишь легким укором милосердного божества в стиле нью-эйдж. Мы уже видели, что чума, повышая уровень смертности при данном материальном уровне жизни, в эти годы повысила уровень жизни по всей Европе. Поскольку уровень рождаемости был функцией от дохода, в чумные годы он должен был повыситься вместе с повышением дохода, тем самым снижая ожидаемую продолжительность жизни.