Прощай, страна чудес
Шрифт:
Всё было как обычно: привозное кино, а потом танцы под радиолу. Один из гостей подошёл к Марьке.
– Потанцуем?
Они вышли на круг. Гость поинтересовался, как зовут его партнёршу, и назвал своё имя. Потом почему-то спросил:
– А ты это чего пришла в клуб в валенках?
– Что же тут такого? – возразила Марька. – У нас тут все в валенках.
– Ладно, не обижайся, – примирительно сказал гость. – Это я так. Какое мне дело до твоих валенок! – И добавил:
– А вообще ты мне нравишься.
Он танцевал с Марькой
Выждав момент, к нему подошли скрутовские ребята.
– Ну что, земляк, нравится тебе наша Марька?
«Ага, начинается, – смекнул запрудненский гость, заранее сжимая кулаки в карманах. – Сейчас будет дело!»
И его дружки встали у него за спиной.
– Ну, допустим, нравится, – ответил он с вызовом. – А что?
– А то! – сказали ему. – Может, у твоей матери есть лишняя корова?
– Какая ещё корова? При чём тут корова?
– А вот при том! – объяснили ему. – Остерегайся!
С Марькой этот парень больше не танцевал. И провожать её не пошёл.
«Валенки мои ему не понравились, – обидчиво подумала она. – А сам-то, пижон этакий, пришёл в кирзовых сапогах!»
На неделе она купила себе в городе туфли и капроновые чулки. В этих обновках она выглядела не хуже всякой городской модницы.
Вечером под выходной в скрутовский клуб пришли те же ребята. Но Марькин запрудненский знакомый ни разу даже не взглянул на неё. И его товарищи её сторонились.
Марька всё явственнее ощущала вокруг себя напряжённое поле отчуждения и неприязни. Она вполне осознавала причину такого отношения к ней. «Разве я в чём-нибудь виновата? – тайком утирая невольные слёзы, спрашивала она себя. – Нет на мне никакой вины. А ведь ничего никому не докажешь. За что мне такая кара? Нет, не дадут мне здесь житья!»
Так прошёл год… и второй, и третий.
Многие Марькины ровесницы и даже девушки помоложе успели выйти замуж. А Марьку кавалеры всё так же обходили стороной.
Костя Овчаров отслужился и вернулся домой. В родной деревне он пробыл недолго. Вскоре он поступил на работу в городе и жил там, иногда по выходным приезжал к матери.
Однажды скрутовские жители услышали хорошую для них новость: районное начальство решило открыть у них в деревне продовольственный магазин.
Специального помещения для этого в деревне не было, и строить его никто не собирался. Обратились всем миром к Антониде Авдеевой: не согласится ли она разместить магазин в своём доме? Дом у неё по деревенским меркам просторный, и семья добропорядочная. А обязанности продавца вяла бы на себя Марька. Всё-таки грамотная, окончила семь классов.
Антонида на это предложение согласилась, а Марька взялась работать у себя на дому продавщицей.
Над входной дверью авдеевского дома укрепили вывеску с надписью: «Магазин». И ниже буквами помельче: «Рудничненский райпищеторг».
Просторную горницу разгородили на две части прилавком. Б'oльшая
Марька в свежем белом халате проворно обслуживала публику. С народом она была вежлива, с гирями и весами не мухлевала и сдачу отсчитывала аккуратно. А слабоумная Лида, принаряженная, сидела в уголке рядом с сестрой и таращила глаза на посетителей.
Обитатели Скрутова и соседних деревень быстро оценили посланный им подарок судьбы. Теперь они были избавлены от необходимости ходить за покупками в районный центр. Дважды в неделю в магазин завозили всё необходимое.
Так Марька стала видным человеком в деревне: и продавцом, и завмагом одновременно. Её сразу зауважали.
Народ в магазине толпился с утра до вечера. Покупатели активно опустошали магазинные полки. Они раскупали хлеб и макароны, крупу и муку, сахар и соль. Бутылки со спиртным тоже не застаивались. Тут же, у столика в углу, мужики разливали по стаканам водку, торопливо выпивали и закусывали. Кроме местных в магазин заезжали и дальние люди. У коновязи перед домом постоянно можно было видеть две-три подводы.
Летом в Скрутово приехала партия геологов, чтобы бурить скважины в поисках чистой воды. Бурильщики поселились в вагончике на краю деревни. Воду для питья они брали из колодца, а за продуктами приходили в магазин.
Старший группы, молодой техник Жора, зашёл в магазин и разговорился с Марькой.
– Не скучно тебе жить здесь, в деревне? – спросил он её.
– Скучно, – призналась она, – но я привыкла.
– А со мной в город ты поехала бы? Поженимся и будем жить как все добрые люди.
– А почему бы и не поехать? – ответила она. – Если всё всерьёз и по-хорошему, то поеду.
Сговор состоялся. Но деревенские жители, узнав об этом, встревожились.
– Это что же получается? – забеспокоились они. – Увезёт он нашу Марьку к себе в город, а в магазине-то кто будет работать? Не так-то легко найти нового продавца. Мало кто на это согласится. Заглохнет наш магазинчик!
Нужно было что-то делать. Деревенские парни начали подзуживать Жору:
– А известно ли тебе, мил человек, что наша Марька – тысячница?
– Это как? – заинтересовался Жора. – Она что, надоила тысячу литров молока? Или намолотила тысячу пудов зерна?
– Да нет, – объяснили ему. – Тут дело совсем другое!
– Вот оно что, – заметно огорчился Жора. – Действительно, мама у неё шельма. Да ведь не с мамой мне жить, а с дочерью. А она ни в чём не виновата.
– Конечно, не виновата, – не унимались острословы. Особенно усердствовали друзья Кости Овчарова, не забывшие нанесённую ему обиду.
– А ты заметил, что правый глаз у неё косит? Она же им ничего не видит. И на одно ухо она глухая. И операцию она ещё в детстве перенесла такую, деликатного свойства. Ей детей рожать нельзя. Из-за этого её и замуж никто не взял!