Прощайте, сожаления!
Шрифт:
Согласие сорвалось с языка Анжелы слишком легко и необдуманно. Каморин был последним в её списке кандидатов на сокращение. Она же не собиралась закрывать газету немедленно - в её планах было растянуть этот процесс до весны, выдавливая сотрудников по одному и продолжая тем временем получать какие-то доходы от размещения рекламы. "Ордатовские новости" должны были умереть тихо, незаметно, как бы естественной смертью. Но и в умирающем издании до самого конца должны были появляться новые журналистские материалы, и автором их виделся именно Каморин, самый опытный, исполнительный и непритязательный сотрудник. Разве ожидала она, что он не станет до самого конца работать за двоих и предпочтёт не дожидаться закрытия газеты?! Он её перехитрил, обманул её ожидания!
Она окинула взглядом
Она уже хлюпала носом и роняла слёзы, когда вдруг спохватилась: нельзя расслабляться, впадать в депрессию! Особенно сейчас, после смерти отца, когда помочь ей некому! Нет, она отомстит обидчикам и прежде всего Александре, каким-то образом причастной к убийству отца и имевшей вдобавок шашни с Камориным! Именно в этот час, когда ей стало особенно грустно, она решила нанести Александре свой задуманный удар. Она сняла телефонную трубку и набрала номер своего адвоката.
– Адвокат Бабанский слушает.
– Павел Леонидович, подготовьте исковое заявление в отношении Петиной о возврате долга в размере трёх миллионов. Помните, я вам говорила? Прошу вас сделать это в ближайшее время.
– А-а, я помню. Хорошо, составлю, но только направить его в суд можно будет не ранее конца апреля, после вашего вступления в наследство.
– Ах, да! У меня это почему-то вылетело из головы. Но всё равно составьте и покажите.
– Непременно.
Положив трубку, Анжела вспомнила, что у неё есть верное средство уязвить Александру немедленно: уволить её с должности исполнительного директора ООО "Синергия". Именно это она и сделает! Приняв такое решение, она испытала прилив радости. Как на самом деле просто улучшить своё самочувствие: достаточно лишь предвкушения того удара, который нанесёшь врагу!
19
Александре было холодно. Включённый электрический обогреватель у её ног не помогал: её продолжал бить озноб. Она знала, что это не только из-за чуть тёплых батарей и всего лишь двадцати градусов в квартире. Накануне произошло именно то, чего она со страхом ждала в последние дни: Анжела от угроз перешла к действиям. Около десяти часов к ней в приёмную зашла незнакомая женщина приблизительно её лет, нервная, сухопарая, с выщипанными бровями и гладко зачёсанными назад, как бы "зализанными" волосами, собранными на затылке в узел, - с виду обычная чиновница. Незнакомка заявила, что назначена Анжелой Сергеевной на должность исполнительного директора ООО "Синергия" и должна принять от Александры все дела. В подтверждение чего предъявила приказ, подписанный Анжелой, в котором та назвала себя "собственницей "Плазы".
Прекрасно понимая, что Анжела ещё не вступила в наследство и никакая не собственница, Александра всё-таки спорить не стала. Она послушно отдала новоявленной директрисе печать, ключ от сейфа и все документы ООО, а затем поехала домой, испытывая облегчение оттого, что Анжела всё решила за неё. Теперь настала пора совершить бесповоротный поступок: привести в действие свою заранее заготовленную "бомбу" - фальшивый договор аренды "Плазы".
Однако наутро к ней вернулись сомнения. Она с тоской бросила взгляд из окна своей квартиры: во дворе её дома было сыро и грязно. Вот так же бесприютно, холодно и грязно было и на её душе.
Что же делать? Сыграть ту роль, которую от неё ожидают, - покорной, законопослушной овечки? Пожалуй, она согласилась бы с этим, когда бы вопрос в данном случае стоял не о том, чтобы содрать с неё шкуру. Потому что у неё не было трёх миллионов, которых от неё потребовала Анжела, и законным путём взять такую сумму
В содержание проклятого бутика уходила, как в прорву, почти вся скудная выручка от реализации товаров. Даже после того, как она сократила одного продавца и оставила только четырёх, работавших вдвоём по двенадцать часов три дня подряд и затем сменявших друг друга, её чистый доход не достигал и пятидесяти тысяч. Хотя продавцам она платила жалкие пятнадцать тысяч, точнее, доплачивала до этой суммы то, что им не удавалось заработать по договору: пятьсот рублей за день работы плюс пять процентов от выручки. Без такого гарантированного минимума они просто ушли бы от неё.
Александра обдумывала и возможность признания её банкротом. Впрочем, лишь как чисто теоретическую. Потому что внутренне была совершенно не готова расстаться со своим новым статусом бизнес-леди, личным автомобилем и пусть очень небольшим, но уже ставшим привычным доходом от бутика. Где ещё она достанет эти сорок тысяч рублей в месяц? И разве можно в её возрасте снова проситься куда-то в наёмные работницы? В какую-то газетку - журналисткой, девочкой на побегушках? Это казалось делом унизительным, тягостным и просто безнадёжным, так что приемлемый вариант оставался один-единственный: попытаться использовать поддельный договор аренды "Плазы". Пусть это и грозило обвинением в мошенничестве, но зато давало надежду на сохранение всего достигнутого.
Но всё-таки её угнетала мысль о том, что предстоит совершить преступление. До такого она ещё не доходила. Ей требовалось какое-то оправдание для своего решения. Она снова бросила взгляд в окно: по двору брела старуха с полиэтиленовым пакетом, шаткой походкой, сгорбленная, то и дело останавливаясь для того, чтобы передохнуть. Эту бабку Александра видела уже много лет, но знала про неё только то, что она одиноко живёт в соседнем подъезде. "Ты кончишь, как эта карга, нелепая, жалкая, никому не нужная, если не решишься", - шепнул ей внутренний голос. На миг она ужаснулась и почувствовала: нет, подобная судьба не для неё, лучше уж рискнуть...
Что-то переломилось в её настроении. Состоявшееся решение быстро набирало крепость по мере того, как изворотливый ум находил всё новые аргументы в пользу сделанного выбора. Она вспомнила свои разговоры с Чермных, особенно тот, что произошёл накануне её назначения на должность коммерческого директора ООО "Синергия". Он просветил её о том, как надо готовить отчётность для налоговой инспекции. Он говорил, что ловчить естественно и необходимо. Что в богоспасаемом Ордатове ловчит каждый, кроме какого-нибудь всеми затюканного дурака. Что вполне порядочных людей нет практически нигде. Что на справедливость и милосердие в этой стране рассчитывать нельзя. Что ещё в восемнадцатом веке Артёмий Волынский, последний из "птенцов гнезда Петрова", прохрипел, когда палачи Бирона волокли его на варварскую казнь четвертованием: "Нам, русским, не надобен хлеб: мы друг друга едим и с того сыты бываем". И что этот вольнодумец Волынский был, по мнению историков, всё-таки казнокрадом...
Если всё вокруг на самом деле так беспросветно, если правды всё равно нет нигде, то обмануть ненавистную Анжелу, суд и государство - это значит бросить смелый вызов существующему порядку вещей. Именно это она и сделает, подав иск на основании поддельного договора. Так она встанет в один ряд с Надильным и другими известными бунтарями, которые тоже обманывали государство, и проучит Анжелу. При этом Анжела всё-таки не останется без куска хлеба...
К тому же риск на самом деле не так велик. Она вспомнила о том что читала в Интернете: что именно жертва мошенничества должна доказывать подложность спорного документа, а для изготовителей фальшивок реальная ответственность не наступает практически никогда. Просто потому, что правоохранители обычно не желают связываться с такими делами и предъявлять обвинения. И разве может быть иначе? Ведь любая почерковедческая экспертиза неизбежно субъективна. Почти никогда нельзя быть вполне уверенным в том, что сомнительный документ на самом деле фальшив и что эксперт не ошибся. Особенно в тех случаях, когда подделана лишь одна подпись...