Прощение
Шрифт:
Хозяйка посмотрела на нее, поджав губы.
— Надеюсь, вы сказали своей сестре, чтобы она больше сюда не приходила.
Сара резко ответила:
— Я выезжаю из комнаты, миссис Раундтри. Думаю, вам не трудно будет найти квартиранта. Я пришлю кого-нибудь за вещами завтра утром.
Челюсть ее отвисла.
— Но почему такая спешка?
— Я приняла это решение, когда вы так повели себя с моей сестрой.
— А какая приличная женщина поступила бы иначе, после того как она себя запятнала в том заведении, да еще брала деньги за это?
Сара пронзила ее дерзким взглядом.
— Снисходительность, миссис Раундтри. Снисходительность по отношению к тем,
Она покинула дом, чувствуя, что ею овладевает страстный энтузиазм, как всегда, когда она начинала новое дело.
Они пришли к Докинсам в четыре часа пополудни, можно сказать, строем, который символизировал их отношения, — Адди в середине, Роберт и Сара по бокам. Казалось, так будет теперь всегда: двое сильных прикрывают более слабого.
Эмма, представлявшая всю семью, встретила их у входной двери и обменялась рукопожатием с Адди, когда их представили.
— Я вас приветствую, мисс Аделаида, — сказала она. — Это мои дети — Джош, Летти и Джинива, а это мой муж Байрон. Мы очень рады, что вы смогли присоединиться к нашему ужину. Мистер Бейсинджер… — Она пожала ему руку, — вам мы тоже рады. Мы очень любим Сару и не представляем, как можно отмечать праздник без нее. А вы ведь близкие ей люди, одним словом… Вы пришли туда, куда надо.
Сердечный прием, оказанный ей Эммой, рассеял опасения Адди. Все члены семьи последовали ее примеру. Девочки были скромны и застенчивы, Джош широко раскрыл глаза от любопытства, Байрон был сдержан, но прост и искренен.
Они собрались за столом, сидя на досках, положенных на стулья, чтобы было больше мест. Байрон прочитал краткую молитву.
— Благодарим тебя, Боже, за пищу эту, за друзей и за этот прекрасный праздник Твоего Рождества. Аминь.
Они принялись за еду, которая была просто прекрасна: жареный гусь с картофельным пюре и яблочным соусом, нашинкованная капуста, сладкий пирог с сахарной глазурью и засахаренные фрукты. Хотя Адди не принимала большого участия в общей беседе, она была, как все, Основной темой разговора явилась рождественская программа и колокольная пьеса, исполненная экспромтом и ставшая настоящим сюрпризом для всех обитателей ущелья.
— Мама разрешила нам оставить окна открытыми и послушать, после того как мы легли в постель, — сообщила Джинива. — А ты оставила свое окно открытым, Сара?
— Да, оставила, — ответила Сара, потом задумалась, вспоминая, что последовало за этим. А как проходило Рождество в долине Спирфиш, где он? Тоже сидит за рождественской трапезой? А когда он вернется, и вспоминает ли он о ней в эту минуту?
Эмма прервала ее мысли, обратившись к Адди.
— Ваша сестра говорила мне, что вы хотели бы заняться домашним хозяйством, но почти ничего не умеете. Это ничего. Мы все тоже учимся многому в процессе домашней работы. В любое время, когда захотите поучиться, как месить тесто
— В пять утра? — переспросила Адди.
— Всего какие-нибудь три или четыре раза, и вы научитесь.
— Но ведь это ужасно рано!
— Надо начинать рано, иначе хлеб не поспеет к девяти утра.
— Благодарю вас. Я буду помнить и, когда мы найдем дом, где жить…
— Нет, самое лучшее начать сейчас, тогда к вашему переезду в дом вы уже будете чувствовать себя на кухне так же уверенно, как мои девочки.
— Они пекут хлеб? — спросила Адди, глядя с удивлением на Летти и Джиниву.
— Нет, им не нужно это делать, раз у нас есть пекарня. Но они знают, как это делается. Вообще, они хорошо готовят, правду я говорю, девочки? Это они сделали капустный салат и сладкий пирог и вообще помогли все приготовить сегодня. Вы, конечно, немного поздно начинаете, но не беспокойтесь, мисс Аделаида. Мы научим вас всему, что вам понадобится знать.
Когда они, поблагодарив Докинсов, шли в гостиницу, Адди воскликнула в отчаянии.
— Эти молодые девочки умеют больше, чем я.
— Что ж, конечно, — ответила Сара. — Их учила мать. Но ты не беспокойся. Если Эмма говорит, что научит тебя, она это сделает. Тебе ведь не надо выучиться всему в один день. Да у нас и дома-то своего еще нет.
Они расстались в холле гостиницы. Роберт поцеловал в щечку каждую и сказал:
— Это был прекрасный рождественский вечер благодаря вам. Я с вами не увижусь завтра утром, потому что мне надо рано быть на фабрике.
Адди с грустью смотрела, как он шел через холл в свой номер. Подойдя к двери, он поднял руку в знак приветствия, улыбнулся им и вошел в комнату.
Сара стояла и ждала. Прошло несколько секунд. Адди повернулась к ней.
— Без него ты опять боишься, — улыбнулась Сара. — Я знаю, это так, но ведь я тоже с тобой, и ты не должна сомневаться в себе. В тебе есть сила, которая только ждет своего часа, чтобы показать всему миру, на что ты способна. Пойдем… — Она протянула ей руку. — Давай ляжем так, как мы делали, когда были совсем маленькие и боялись темноты. Вместе.
Адди дала ей руку, и они вошли в комнату № 11.
Глава 16
Тру Блевинс оказался в городе, и Ноа взял его с собой домой, чтобы провести Рождество со своей семьей. Они отправились верхом, потому что лошади двигались быстрее и были надежнее, чем фургон в это время года. Они ехали друг за другом молча. Спирфиш-Каньон был прекрасен под снежным покрывалом. Спирфиш-Крик тихо журчал, кое-где покрытый тонким льдом, а в открытых местах бурлил, освещенный солнцем, разбиваясь на миллионы серебряных осколков. Потом то скрывался под землей, то выходил опять на поверхность. На крутых скалистых берегах коричневого цвета иногда виднелся вход в пещеру, куда вели следы какого-то животного, хорошо заметные на снегу.
Покрытые соснами холмы стояли в величественном молчании, черно-зеленые ветви деревьев свисали под тяжелой горностаевой мантией снега, а верхушки, казалось, упирались в ярко-голубое небо над Блэк-Хиллз. Тут и там появлялись стайки красных клестов, искавших орешки в сосновых шишках. Ярко-зеленые низенькие сосны росли группами, между ними сновали голубые сойки.
Тишина нарушалась глухим стуком лошадиных копыт, карканьем ворон да журчанием потока на открытых местах. Редкий дронт пролетал над вершинами деревьев, издавая пронзительные трели. С треском продралась косуля через густые заросли кустов и резко отпрыгнула назад, испуганная лошадьми.