Прощение
Шрифт:
Я могу сказать, что мама тоже пыталась сгладить неловкость в наших отношениях. Когда ее готовили к проведению семейных вечеров, она выискивала истории о том, к чему приводит употребление наркотиков. Но однажды вечером мама уронила руки на колени и с улыбкой сказала мне: «Лучше поиграем в игру. Я сама ее придумала. Она развивает левое полушарие мозга. Что же касается всех этих страшных историй, то я думаю, что ни один человек в мире не проживает жизнь без искушений. Ты такая благоразумная, Ронни, что я не вижу смысла во всех этих нравоучениях.
Как же она ошибалась! Я была напуганным ребенком, и все вокруг казалось мне бессмысленным. Утратив сестер, я утратила и здравый смысл.
Я хотела рассказать ей о приступах паники. Но как бы я могла это сделать?
Всего несколько недель назад она прикасалась к своим драгоценным принцессам, которые лежали в маленьких гробах. Вскоре после этого у нее родился ребенок, но она настолько ослабла, что даже его держала на руках так, как будто это был какой-то сверток. Как я могла взвалить на нее еще и бремя своих проблем?
Но, как я уже сказала, она изо всех сил пыталась уменьшить напряженность.
Однажды утром мама принесла мне какао и тост с корицей и погладила меня по голове. В это мгновение я ощутила, как она напряглась, когда ее взгляд упал туда, где раньше стояли кровати Беки и Рути. До этого она не часто заходила в мою комнату. Мама поставила какао и тост и вышла. Она почти улыбалась. Из моих глаз брызнули слезы, затуманив все вокруг. В тот самый момент я и решила, что должна взять себя в руки, чего бы это ни стоило. Можно было поговорить с наставником, но он был моим дядей. Не стала я говорить и с сестрой Тьерней, которая вела у нас курс «Для девушек и женщин».
Я знала, что есть что-то, что вернет меня к нормальной жизни. Как член Церкви Иисуса Христа святых последних дней, я должна была искать поддержки и утешения в своей вере. Мне надо было обратиться к Святому Отцу. Так почему же я не подумала об этом раньше?
К нам в дом раз в месяц приходил учитель. Не школьный учитель, а скорее психолог, который должен был помогать семьям, попавшим в беду. Это касалось не только таких семейств, как наше, но и тех, где были больные или беспомощные люди. Над ними как бы устанавливали шефство, чтобы люди не испытывали лишних неудобств.
К нам пришли муж и жена, брат и сестра Баркен (она преподавала курс для девушек), которые жили так далеко от нас, что мы встречались лишь в церкви. Но я всегда с восхищением относилась к сестре Баркен, потому что она очень красиво одевалась. Она покупала одежду в Европе, куда ездила каждое лето. Баркены вывозили своих четырех дочерей в Италию или во Францию, где останавливались в фермерских домиках. Сестра Баркен хотела, чтобы ее девочки знали языки, хотя они были еще маленькими, и вовсе не для того, чтобы проводить миссионерскую работу в Испании или Германии. Однажды она сказала на занятиях, что изучение иностранного языка сродни занятиям музыкой.
Пока ее муж разговаривал с моими родителями об откровениях, дарованных Джозефу Смиту,
– Ты сама со всем управляешься? – спросила сестра Баркен, не желая, чтобы ее слова прозвучали как-то двусмысленно.
Я соврала.
– Нет, нет. Я только один раз постирала.
Я не хотела, чтобы она решила, будто с моей мамой не все в порядке. Она только что родила, сразу после того как пережила самую страшную трагедию своей жизни, и все это в течение одного месяца.
– Ронни, – произнесла сестра Баркен, – мы можем поискать в Святом Писании отрывки, которые тебе помогут. У Исайи есть именно то, что нам нужно. Но вот что нам нужно совершенно точно...
Она протянула ко мне руки, и я упала в ее объятия. Она сидела на полу прачечной в своей красивой узкой черной юбке и в таком же нарядном жакете, среди разбросанных повсюду розовых полотенец и держала меня, пока я не выплачусь. Затем спросила:
– Что тревожит тебя?
– Все, – сказала я. – Ребенок. То, что полотенца испортились. Моя душа. Моя мама.
– В Писании сказано, что Отец Небесный дает нам ношу по силам, – проговорила сестра Баркен. – Но это не означает, что ты должна нести ее одна. Что ты делаешь на Рождество, Ронни?
Я пожала плечами.
– Ты могла бы прийти к нам, – предложила сестра Баркен. – Ваша семья живет так далеко. Но мои девочки очень уважают тебя. Они считают тебя чуть ли не Майклом Джорданом!
– Лично мне эта идея по душе, но не думаю, что она понравится родителям, сестра Баркен. Я даже не уверена, что мы отправимся в церковь. Мы там еще не были.
Бабушка Бонхем и дедушка Свон прислали нам по почте подарки, как и другие родственники. Все вещи лежали на маленьком столике. Но мы не ставили в этом году елку. Папа отдал все красиво упакованные подарки – те, что готовила мама для Беки и Рути, – дяде Пирсу, чтобы он передал их бедным детям. Мы не могли бы вынести того, о чем нам напоминали эти красочные упаковки.
– Ну что же... Понимаешь, на это Рождество я собираюсь подарить своим девочкам наборы для макияжа. Я заказала их во Франции. Конечно, девочки еще очень маленькие, кроме Лорен, – она твоего возраста. Я думала, что повременю, пока Кейтлин, Стейси и Таня подрастут. Ты же знаешь, что говорил пророк: для женщины очень важно быть красивой не только внутренне, но и внешне. Когда на твоих губах немного блеска, а на ресницах немного туши, это преображает тебя. Делает неотразимой, помогает чувствовать себя намного счастливее.