Прошедшая сквозь небеса
Шрифт:
— Сорок два одиннадцатый, мой господин.
— Вот именно. Когда он отправляется с грузом?
— Начало переправки грузов с орбиты на базы намечена на послезавтра. Завтра проверка, инвентаризация и прочее.
— Хорошо. Дай ему дополнительное задание, пусть проверит тамошних олухов. На предмет надёжности охраны.
— Да, мой господин. Будет сделано.
— Первая очередь — доставка на острова?
— Да, мой господин. На главную базу. Потом на дополнительную, на теневой стороне. Но, если позволишь, всё-таки зря мы разобрали установки гиперсвязи.
— А что такое?
— На местном светиле назревает мощная вспышка. Связь на
Глава 27
Пузырь надувался медленно и неохотно, точно просыпаясь после тяжкого похмелья. Дышать сидя внутри него было трудно, и несмотря на таблетку, старый географ то и дело заходился в кашле.
«Придётся потерпеть, Кёркир. Как только взлетим, я вывешу тебя наружу, и дышать станет легче. Потом оболочка насосёт кислород, и легче станет всем».
— Э… это… то есть как наружу? — от изумления старик даже перестал кашлять.
Пузырь, более всего сейчас похожий на вялый банан, уже трепетал под слабыми порывами ветерка, несущего клочковатый туман. Гракхак и Кинка, вцепившись руками в опущенные с газогенератора шнуры, изо всех сил удерживали воздухоплавателей на земле.
«Не надо грустить, Кинка. И ты, Гракхак, не печалься. Мы пройдём, вот увидите».
— Прощайте… — можно было поклясться, что в глазах весёлого аборигена Островов Мертвецов стоят слёзы. — Да пребудет с вами всеми удача. Мы будем помнить, Спасительница!
«Отпускайте уже!»
Пузырь, вздрогнув, лениво пополз вверх. Ещё миг, и гостеприимные хозяева скрылись в пелене тумана.
— Кха-кха-кхара-кха! — закашлялся географ.
Водяной, возившийся возле газогенератора, кинул освободившийся конец верёвки Кёркиру.
«Привязывай себя за пояс, там есть петли. Потом сзади и выводи через воротник».
— Не буду я! — взбунтовался старик. — Кха-кхара-кха…
«Не дури. Здесь сейчас больше чем наполовину подъёмный газ, воздуха совсем мало. Мы выдержим, ты вот-вот задохнёшься».
— Не… кха-кха-кхара-кха! — старик безнадёжно махнул рукой и принялся обвязываться согласно полученным инструкциям. В этот миг аэростат выскользнул наконец из туманной мглы и поплыл над розово-молочным струящимся морем.
— Ух тыыыы! — молодой жрец в восхищении блестел глазами. — Вот это даааа…
«Не тяни, Кёркир» — поторопил Проходящий насквозь.
Не споря более, старый географ медведем пополз к выходному клапану, уже почти задыхаясь. Возле самого выхода он задержался было, но времени на раздумья боевик Страны Дождя давать явно не собирался. Короткий, но сильный толчок ногой пониже спины, и Кёркир вывалился через клапан, повиснув на верёвке в полутора метрах ниже.
— Аааааа!!!
«Ну вот видишь, тебе уже легче. Кашель сразу прошёл».
Дина сдавленно хихикнула. Несмотря на жестокость выбранного метода лечения, Водяной не ошибся. Нервный стресс плюс свежий воздух, и никакого кашля.
«Ты дыши через аппарат. Воздух тут всё-таки достаточно холодный».
И только тут девушка обратила внимание на Джанго. Бывший жрец-наблюдатель уже не улыбался, изо всех сил всматриваясь в огненный лик висящего у горизонта светила.
— Скажи, Проходящий… ты видишь на Оке огненные волокна? Вон там, справа…
Водяной вгляделся в указанное место.
«Вижу. И что?»
— Будет очень сильная вспышка. Если мы не успеем добраться до берега…
— Скройся с глаз!
Адъютант, коротко поклонившись,
Начальник Тайной службы с отвращением подвинул к себе очередной свиток, развернул, придавил края золотыми пресс-папье. Очередная сводка… что там у нас? Ограбление торгового каравана… двадцать три сороса с грузом, убито два чьё и рахан, хозяин каравана… чьё-то зачем сюда вписали, экий болван составлял документ… поджог… чушь, дальше… обнаружен труп уважаемого купца… не то, не то… ага, вот.
«… В ходе столкновения силами правопорядка был открыт огонь, уничтожено до тридцати голов чьё и двое раханов, примкнувших к сброду. Пять голов чьё захвачены живыми. В ходе допросов все вели себя дерзко, неоднократно упоминая мифическую Спасительницу, приход которой, по словам испытуемых, уже наступил…»
Главный особист Империи задумчиво посмотрел на окно, где в зеркальной ставенке злобно рдело огнём недремлющее Око. Как бы ни был самодоволен и недалёк этот мешок, по воле Тех, о Ком Не Говорят именуемый не иначе как Повелитель, звериное чутьё у него на высоте. Пожар, это настоящий пожар в саванне, где давно не было дождя… пока сюда, в Столицу, лишь слегка тянет дымком, но кто не знает, как быстро способен набрать огонь убийственную силу…
Эалак криво усмехнулся. Не надо, не надо психовать понапрасну. И обвинять кого-то за собственную дурость. Вот взять бы тогда и встать на место этого никчемного писца. Уж он-то сумел бы обставить это дело иначе, ой, как иначе… Сам Святейший провёл бы Спасительницу к машине связи… провёл бы, никуда не делся, дуло обреза, упёртое в позвоночник, способно убедить кого угодно… А потом можно и в Страну Дождя — отчего нет? Конечно, тот побег на украденных в Храме обамах — вполне неплохая импровизация, а уж уход через Водоворот, это вообще ход гениальный… зеленоватый благодетель так и не понял механизма, а он, Эалак, понял, пусть и не сразу. Дрессированный тэтчер, это трюк уже самих Водяных… бррр! Однако у начальника Тайной службы свои возможности. Ушли бы не хуже, точно. И спокойно дождались бы в тепле и сырости, пока явятся соплеменники Спасительницы, и с неба посыплются горячие железяки — последний привет от Тех, о Ком Не Говорят… Правда, говорят, Водяные насквозь видят, что у рахана или чьё в голове… но ведь он бы уже уверовал! Искренне и бесповоротно, всеми фибрами души! Он стал бы правой рукой Спасительницы, её тенью, её бессменной охраной и так далее. И что смог бы противопоставить этот мешок, по недоразумению именуемый Повелителем, и Святейший Луллак, мастер интриг и убаюкивания безмозглых, мощи восставших? За спиной которых стоят новые владыки небес?
Особист скрипнул зубами. Всё могло быть иначе. И не было бы в брюхе крохотного и ужасного мёртвого жучка, и не пришлось бы считать циклы… Проклятый, ну до чего всё же проклятый этот мир…
Предутренний дождь тихонько шуршал в листве, наполняя сад покоем и сонной истомой. Где-то неподалёку сочно шлёпнулось о землю перезрелое яблоко. На крыльце, укрытом широком козырьком, сидела женщина, зябко кутаясь в шаль. Помедлив, мужчина сел рядом на ступеньку, обнял жену рукой. Женщина, всхлипнув, уткнулась ему в плечо. Дина стиснула зубы от нахлынувшей острой тоски. Мама… папка, папуля…