Прошка Лебеда и жезл некроманта
Шрифт:
— Итак! — на правах хозяина дома взял слово воевода. — Мы позвали тебя, чтобы доложить о принятом царем-батюшкой решении.
Прохор заволновался. Опять царь-батюшка, и опять про него. Что на этот раз?
— В ходе государственного совета, — продолжал воевода. — Была принята резолюция об удовлетворении просьбы королевы амазонок и оказанию дипломатической помощи амазонскому королевству.
— А я тут при чем? — не понял Прошка. — Где я, а где амазонки?
— А ты не перебивай и узнаешь, — нравоучительно
— Делегация амазонок, — стал объяснять воевода. — Обратилась с предложением посотрудничать с нашим государством в некоторых направлениях. Среди которых, как бы это выразиться… — вояка замялся, подбирая слова.
— Да не тяни ты кота за хвост? — пробурчал инквизитор, которому надоели кривляния воеводы. — Ты им нужен. Понял?
— Я? — изумился Прошка. — А на хрена? Оживить кого? Только я с бабами никогда не работал. Но попробовать можно, — заметил некромант соображая, как будет выглядеть процесс оживления, и не отрубят ли ему за это голову впечатлительные амазонки.
— Не нужно никого оживлять, — отмахнулся воевода. — И даже наоборот. Им нового человека сделать требуется. Понял?
— Не понял! — честно признался Прошка.
— Они хотят, чтобы ты королеву оплодотворил, — разъяснил инквизитор. — Теперь ясно?
«Оплодотворить королеву?» — эти два слова как-то не складывались в единую логическую цепочку. А если добавить сюда местоимение «Мне», то становилось совсем уж как-то аномально. Если бы Прошка не был уверен, что не спит, попросил бы себя ущипнуть.
— Почему я? — наконец вымолвил он, поглядывая то на воеводу, то на инквизитора.
— Потому что ты некромант, — произнес Володя. — А они верят, что этот дар по наследству передается. Тоже своего завести хотят.
— Дела… — замычал Прошка соображая, что от него просят и что ему за это будет. — Так, а она меня после этого не того… — вспомнился рассказ об обычае умерщвлять самцов после спаривания так кстати рассказанный накануне Агафоном. — Не грохнут?
— Кто им позволит? — изумился воевода. — И вообще, что за бред? Они, конечно, бабы странные, но, чтобы убивать…
Прошка вспомнил как амазонки входили в город. Загорелые точенные фигурки. Красивые, хоть и воинственные лица. И решил, что за секс с такой… А королева должна была быть еще прекраснее всех остальных, можно было бы заплатить и жизнью. Марьяна, Марьяной, но ждать, когда красавица проявит к нему благосклонность можно было вечно. А тут такой шанс…
Прошка залпом допил вино и кивнул.
— Я согласен. Когда оплодотворять?
— Сегодня ночью, — сообщил довольный воевода. — Они завтра в обратный путь отправляются.
— А мне за это что-нибудь полагается? — решил не теряться Прошка. — Разряд там очередной, или еще чего?
Воевода и инквизитор нахмурили брови и переглянулись. Безмолвно о чем-то договорились,
— За это, — чуть не шепотом сообщил инквизитор. — Они зимой наше войско через свою территорию пропустят. А то и помогут чем. Вник?
Прошка вздохнул, осознав, что работать придется на общественных началах.
Глава 12
Миссия невыполнима
Получив согласие, как будто могло быть иначе, тару с вином у Прошки забрали.
— Для потенции вредно, — заметил воевода.
— И для потомства не очень, — поддержал его инквизитор.
Вместо вина налили чаю и стали напутствовать.
— Ты только без нежностей, — твердил воевода. — Не любят они этого. Страсть, как не любят. Вообще мужиков рядом с трудом терпят. А уж если с поцелуями полезешь и тому подобным, могут и башку рубануть ненароком. Бабы они суровые. Сунул и пошел…
— А если у меня без прелюдии не выйдет? — озадачился Прошка. — Не привык я так, сходу. Мне бы поговорить, выпить, потискать, и тогда…
— Ты баб этих видел? — воевода хмыкнул. — Да на любую из них сходу запрыгивать можно. Я хоть человек уже и не молодой, но две, три таких за раз…
Уж в чем был воевода прав, в том прав. Женщины были одна шикарнее другой. И сомнений в том, что королева им под стать не было.
— Попробуй обойтись без международного скандала, — просил инквизитор. Его пожелания касались, скорее, этикета. — Когда войдешь, не забудь поклониться. Все ж таки монарх. Хоть и баба. В глаза лишний раз старайся не смотреть. Если о награде заговорит, отнекивайся. Мол, своего добра завались.
Последнее наставление инквизитора напомнило что-то из Высоцкого. Батя любил крутить аудиокассеты со старыми записями, когда возился с машиной в гараже. Прошка, как правило, бегал рядом и, хочешь не хочешь, а в тексты песен вникал.
«Будут вещи предлагать, отвернись. Своего добра, мол, завались». Володя, пришелец из того же мира, наверняка, эту песню тоже слышал.
— Но самое главное, — вкрадчиво заметил инквизитор. — Не разочаруй ее ничем. Не оскорби. А то же ведь, не они тебя порешат, так батюшка-царь накажет. Нам международные скандалы ни к чему. Своих хватает.
Прошка кивнул.
— И еще! — заметил воевода. — Ты там про награду говорил? Так вот решили мы, что не гоже тебе в казарме жить. Не мальчик уже.
— А где? — изумился Прошка, которому идея с оплодотворением королевы нравилась все больше и больше. — Не уж то обратно к Марьяне?
Воевода и инквизитор переглянулись.
— Увы, — пожал плечами вояка. — Марьяна тебя брать к себе отказалась. Но мы другое жилище разыскали. Небольшое, но уютное… Избушку.
— На курьих ножках? — решил пошутить Прошка.