Проси, что хочешь: сейчас и всегда
Шрифт:
– Проси, что хочешь, сейчас и всегда.
Эрик целует меня, кивает и, склонившись над моими губами, повторяет:
– Сейчас и всегда.
Глава 34
После великолепного утра, проведенного, как я и обещала племяннице, в бассейне, моя семья вечером должна возвращаться в Испанию. На частном самолете Эрика. Я огорчена и опечалена, видя, как они
– Ну же, детка, улыбнись, - шепчет Эрик, ущипнув меня за щеку, когда мы останавливаемся на светофоре. – С ними все в порядке. С тобой тоже все в порядке. У тебя нет повода для грусти.
– Я понимаю. Но я очень по ним скучаю, - шепчу я в ответ.
Загорается зеленый свет, и Эрик трогается с места. Я гляжу в окно, и неожиданно из стереосистемы на всю громкость раздается музыка. Я в недоумении смотрю на своего парня и вижу, что он во все горло орет “Highway to Hell” «Эйси Диси»:
Living easy, living free.
Season ticket on a one-way ride,
Asking nothing, leave me be
Taking everything in my stride.[43]
Я удивленно хлопаю глазами.
Я впервые вижу, чтобы он так пел. Я смеюсь, а он продолжает изображать крутого рокера. Мне нравится дикая сторона его личности! Эрик трясет головой в такт музыке и машет мне рукой, чтобы я тоже подпевала. Забавляясь тем, что происходит, я начинаю горланить. Переглянувшись, мы смеемся. Внезапно он паркует машину. Мы продолжаем петь, а когда музыка заканчивается, оба заливаемся смехом.
– Мне всегда нравилась эта песня, - говорит Эрик.
У меня от удивления, что ему нравится такая зубодробительная мелодия, падает челюсть.
– Ты любишь Эйси Диси?
Он долго-долго улыбается и, уменьшив громкость, признается:
– Конечно. Я не всегда был таким серьезным.
И затем он рассказывает мне о своей рокерской молодости, а я с удивлением слушаю. Ну, ты даешь, Айсмен! Но когда он заканчивает свой рассказ, моя улыбка исчезает. Эрик смотрит на меня. Он понимает, что я опять вспоминаю о семье. Он видит боль в моих глазах, боль, которую я чувствую после их отъезда, и говорит:
– Выходи из машины.
– Что?
– Выходи из машины, - настаивает он.
Вставая со своего места, я улыбаюсь. Я понимаю, что он задумал. По радио звучит “You Are the Sunshine of my Life”[44] Стиви Уандера. Эрик увеличивает громкость до максимума, выходит из «мицубиси» и направляется ко мне.
Боже, что же он собирается делать?
Он хочет танцевать со мной посреди улицы?
Это невероятно!
Мой немец решительно становится напротив меня и шепчет:
– Потанцуй со мной.
Он притягивает меня в свои объятия, и это наполняет меня счастьем.
– Как поется в песне, ты свет моей жизни, и, если я вижу, что тебе грустно, я не могу быть счастливым, - нашептывает он мне на ушко. – Любимая, я обещаю тебе, что мы поедем в Испанию по первому твоему слову, твоя семья будет приезжать к нам, когда только захочет. Но, пожалуйста, улыбнись. Когда я не вижу твою улыбку, я не могу быть счастлив.
Эти слова берут меня за душу. Трогают меня. Я обнимаю его и соглашаюсь. Я танцую с ним, наслаждаясь этим волшебным моментом. На нас глазеют прохожие. Им непонятно, что это мы делаем. Мне не важно, что они подумают, и я знаю, что Эрику это тоже не важно. Когда песня заканчивается, я смотрю на него и с замиранием сердца тихо говорю:
– Сокровище мое, я люблю тебя всей душой.
Он кивает. Мои слова делают его счастливым.
– Я все еще жду, когда ты согласишься выйти за меня замуж.
Эта фраза вызывает у меня улыбку. И я уточняю:
– Любимый… это ведь был просто минутный порыв? Ты же несерьезно?
Мой Айсмен долго-долго глядит на меня и, наконец, произносит:
– Серьезно.
– Но, Эрик, о чем ты говоришь? Я ни в коем случае не хочу замуж.
Мой ненормальный возлюбленный целует меня.
– Дома в холодильнике стоит бутылка великолепного розового «Моэт э Шандо». Как ты относишься к тому, чтобы открыть его и поговорить об этом порыве?
Жар. Чувства. Нервозность.
Он действительно говорит о браке?
Пытаясь держать себя в руках, я улыбаюсь и игриво интересуюсь:
– Розовое «Моэт э Шандо»?
– Ага! – улыбается он.
– Такое с розовой этикеткой, которое еще пахнет лесной земляникой, - поддразниваю я, вспомнив первый раз, когда он принес эту бутылку в мою квартиру в Мадриде.
– Да, детка.
Рассмеявшись, я, не отрываясь от него, тихо говорю:
– Поехали немедленно!
Вдруг у Эрика звонит мобильник. Сообщение. Он меня целует. Он поглощает мой рот. Насладившись поцелуем, мы возвращаемся в машину. Холодно. Он смотрит на экран телефона и говорит:
– Солнышко, мне нужно ненадолго заехать на работу. Ты не против?
И так как я по уши влюблена в этого мужчину, то с улыбкой соглашаясь, мотаю головой. Спустя двадцать минут мы подходим к хорошо знакомой двери. Уже десять часов вечера, и на улице осталось совсем не много народа. Когда мы заходим в вестибюль, нас приветствуют охранники. Они удивленно уставились на меня, и я им улыбаюсь. Ни одна черточка на их лице не изменилась мне в ответ.
– Айййй, боже мой, нелегкая задача – заставить немца улыбнуться!