Проснуться ото сна

Maiyonaka

— Благодарю. Давненько вас не встречала на приемах.

Маргарита весь вечер мило улыбалась, иногда смущенно отводя взгляд. Как у многих хорошеньких особ, танцы у нее были расписаны, и я удостоился потанцевать с ней лишь к концу вечера. Когда мы вальсировали, а Вальс я танцевал очень хорошо, решил уточнить у нее про графа Экшелена:

— Скажите, вы знакомы с графом?

— Да, немного. Он очень изменился за последнее время, раньше часто хворал, но всегда был улыбчивый и приветливый. А почему вы интересуетесь?

— Мне показалось,

что граф наблюдает за мной.

Вихрь цветных юбок летал по залу, мы сделали круг. Зал кружился вместе с нами.

— Да, я тоже замечала эту особенность. Он всегда так присматривается к новоприбывшим. Тебя ведь ему представляли? — Получив утвердительный ответ продолжила: — Такой взгляд невозможно долго терпеть, стараюсь не попадаться ему на глаза.

С того времени я бывал на приемах не реже одного раза в неделю. С Маргаритой мы танцевали по два — три танца каждый вечер и вели беседы в перерывах. Ей недавно исполнилось восемнадцать, мне же было почти двадцать два года.

Так как мы знали друг друга с детства, то относился я к ней только как к сестре, с сожалением начиная замечать от нее проявление больших чувств: в жестах, словах, легком румянце.

Не желая обидеть ее, старался не выказывать знаков внимания, которые можно принять за ухаживание.

Я знал, что вскоре найдется человек, который сделает ей предложение, ведь Марго из приличной семьи, недурна собой и хорошо воспитана. Вот только, похоже, она рассчитывает, что это окажусь я. Каждый раз, видя ее каре-зеленые глаза, я не знал, как повернуть ситуацию так, чтоб остаться с ней друзьями и не давать надежду на брак.

Зима близилась к концу. В один из вечеров, отдыхая у камина, мне доставили приглашение от Маргариты на предстоящую охоту. Одним из страстных увлечений Марго оказалась верховая охота. Не встречал девушек, любящих охоту в принципе, по крайне мере в моем окружении таких не было. Приглашение было принято с радостью и ответное письмо тут же написано.

Охота начиналась завтра на рассвете. Я приказал почистить и как следует накормить моего единственного коня. А сам отправился пораньше спать.

Утро выдалось теплым, крепчавшие недавно морозы поутихли. Нани разбудила меня ни свет ни заря, раздвинув шторы. Еще какое-то время я нежился под одеялом, не привыкший вставать в такое время.

После встал, открыл окно. Морозный воздух окутал меня свежестью, и, накинув халат, я пошел завтракать.

Подъезжая к дому Маргариты, еще издали увидел людей, столпившихся во дворе. У многих лошади украшены лентами, гривы заплетены в косички или коротко обрезаны, у двух коней грив вовсе не было.

Среди приглашенных присутствовало несколько знакомых людей, я подошел к ним поздороваться, началась беседа об охоте. Их истории о разных случаях, произошедших с ними или с кем-то другим, показались очень занимательными.

Я постоянно искал взглядом Маргариту, но не находил.

Наконец

послышался лай, вывели шесть собак и, дав им понюхать шкурку зайца и лисы, спустили с поводка, те сразу понеслись в сторону леса.

Удаляющиеся от нас борзые собаки были ухожены и стройны, короткая шерсть лоснилась, их гибкие тела то почти складывались пополам, то вновь выпрямлялись в полете.

За ними в погоню уже кинулись первые охотники. Как ни странно, но женщин среди участников присутствовало немало. И вот уже все устремились вперед, подгоняемые несущимися с лаем собаками. Будто единый живой организм хищного зверя мы промчались по полю, приближаясь к опушке леса.

Я вертел головой в поисках Маргариты. Первый рубеж — чуть заснеженное поле, остался позади. И вот первые деревья пронеслись мимо нас смазанным силуэтом. Всадники сбавили темп, стало не так легко вести погоню лавируя среди множества стволов и голых кустарников. Собаки и загонщики ушли вперед, раздался протяжный вой, мой конь, не привыкший к подобным развлечениям, вздрогнул, навострив уши.

Вновь разнеся протяжный вой и возрастающий лай, собаки почуяли добычу. Лай начал перемещаться вправо, уводя за собой погоню. Мой конь занервничал и, закрутившись, прошел чуть с краю, перепрыгнув лежащее на пути упавшее дерево. Я еле удержался в седле и отстал ото всех.

Пришлось обходить еще несколько упавших деревьев, теперь лишь силуэты последних всадников виднелись среди заснеженного леса. Я оказался самым последним. Конь проваливался в неглубокий снег, недовольно фыркая.

— Эй! Тебе помочь? — Маргарита стояла по ту сторону упавших стволов.

— Здравствуй. — Я несказанно радовался ее появлению. Перспектива отстать и одному догонять остальных не радовала. — Конь занервничал и ушел немного в сторону от тропы, — зачем-то пояснил я.

— Слева за деревом небольшой проход, его сразу не видно.

И действительно, мне удалось выйти из окружения деревьев, пней и оврага и благополучно вернуться на тропу.

Маргарита сидела в дамском седле — изящная всадница в шапочке, отороченной мехом, и в заячьей шубке, доходившей до талии, с лисьим воротником, закрывающим шею. Ее щеки раскраснелись, глаза блестели в азарте. От такой девушки сложно отвести восхищенный взгляд.

— Ты хорошо ориентируешь, часто бываешь на охоте? — Мы были наедине, поэтому я не стал называть ее официальным «вы».

— Да, мне нравиться охота: сама погоня, много людей и прогулка по лесу. Можно быть самой собой и не притворяться кокеткой.

У некоторых мужчин, участвующих в охоте, были ружья и у меня на поясе висел мушкет, нервируя и мешаясь. Я не любил оружие и не собирался стрелять и отнимать жизнь, а достал бы его лишь в крайнем случае.

Серая лошадь Маргариты закружилась, не желая больше стоять на месте, стремясь мчаться за всё удаляющейся погоней. Натянув поводья, Марго умело усмирила животное.