Проспать Судный день
Шрифт:
С этой мыслью я увидел прямо перед собой изображение Энаиты.
Признаюсь, что даже несмотря на то, что я сразу понял, что это мозаика, набранная из цветного стекла и полудрагоценных камней, сердце дрогнуло так, что я едва не почувствовал вкус крови во рту.
Панель, на которой висело изображение, выполненное по мягкой штукатурке и закрытое прозрачным экраном из стекла или крепкого пластика, стояла у одной из боковых стен, в самом конце персидской экспозиции сектора Западной Азии. Богиня была изображена в короне и с крыльями, а по бокам от нее были изображены два свирепых льва. Табличка гласила, что мозаика
Клэренс, Галина и Оксана тихо крались через выставочный зал, проверяя стены дефектоскопом, способным обнаружить скрытые полости. Виднелись пара дверей, пара коридоров, ведущие в общественные туалеты и к пожарному оборудованию. Небольшая дверь, ведущая в кабинет куратора. Я прокатил карточку и зашел внутрь. Проверил все стены на предмет тайников и потайных дверей, но не нашел ничего подозрительного. Обыскивая стол и полки, даже ничего не опрокинул.
Когда я вышел обратно в зал, у меня в микронаушнике щелкнуло.
— Бакс, это Кастет, прием.
— Кастет, прием.
— Что-то… что-то странное происходит.
Голос у Уэнделла был спокойный, но напряженный, и мне это не понравилось. В нем было дрожание голоса человека, который пытается все сдержать, когда все уже готово развалиться.
— Охранник над вами, как понял? Думаю, охранник. В экспозиции Океании.
— Блин.
Мы проработали план на случай таких осложнений, могло быть и хуже.
— Немного рановато, но мы можем спрятаться…
— Нет. Слушай. Он готов.
— Что? Кастет, повтори. Ты сказал «готов»? Что это значит?
— Лежит на полу. Я на него смотрю, вижу только нижнюю половину тела. Лежит на полу рядом с лестницей, по которой вы вошли. Это вы сделали?
— Что, охранника по голове стукнули? Нет, блин. Ты уверен, что это не тень или что-нибудь еще?
— Бакс, он готов, по-моему, я кровь вижу. Большую лужу, которая увеличивается. Пора сворачиваться.
— Блин. Принял.
Выключив рацию, я бросился за Клэренсом и Оксаной, которые были в дальнем конце экспозиции. Махнул рукой Галине, чтобы шла за мной, но, оглянувшись, увидел, что она продолжает глядеть на мозаику с изображением Энаиты. Я знал, что она ненавидит эту бессмертную суку, но сейчас было самое неподходящее время предаваться этому. Я бросился обратно, к ней.
— У нас проблема, — прошептал я. — Нам надо сматываться отсюда.
— Что-то не так с этой картиной, — сказала Галина, будто не слыша меня. Сняла инфракрасные очки, поглядела на мозаику больше трех метров высотой, снова надела очки.
— Большая холодная зона, в самой середине.
— Сейчас нет времени, — сказал я. — Надо пробираться к выходу. Возможно, нам придется пробиваться к выходу.
Галина шагнула вперед, все так же не обращая на меня внимания, и начала водить пальцами по стеклу, так высоко, как только могла дотянуться, а потом вниз, до самого пола. Зашла с другой стороны и сделала то же самое. И, видимо, коснулась чего-то скрытого, поскольку Энаита внезапно
Да, по крайней мере, так это выглядело, будто богиня Энаита и ее большие кошки-спутники поднялись в воздух. И поднимались, пока не оказались метрах в двух над полом, открыв нашим взглядам дверь, спрятанную за мозаикой. Там тоже был кардридер, но я был уверен, что несчастный слизняк-куратор, чью карточку мы скопировали, вряд ли знал об этой двери и уж тем более не имел права открывать ее. Я несколько раз провел карточкой через ридер. И оказался прав. Ничего не произошло.
К нам подошли Клэренс и Оксана.
— Что происходит? — спросил Клэренс.
— Непредвиденная ситуация и безумие, мать их так, — тихо сказал я. — Уэнделл говорит, что этажом ниже кто-то завалил охранника и что он вроде бы видит кровь. Погляди, что Галина нашла.
— Это?..
— Это оказалось за мозаикой. Ты как думаешь? Что до меня, я считаю, что времени у нас ноль, но мы тут, и я не могу просто так уйти. Как бы нам открыть эту дверь?
Я включил рацию и доложил Уэнделлу о том, что мы нашли.
— Больше ничего нового насчет охранника? — спросил я.
— Ничего. Он так и не шевелится. У меня очень скверное предчувствие, Бакс.
— У меня тоже, Кастет, но я принял решение, как командир. Что бы ни случилось с охранником, этого еще никто не заметил. Ты продолжаешь крутить по кругу изображение в мониторы?
— Да, но, возможно, именно поэтому он и пришел. Люди со временем замечают, что ничто не движется…
— Никаких предложений, как эту дверь открыть? У тебя там в запасе нет волшебных паролей?
— Нет. И я бы посоветовал не трогать это. Мы всегда сможем вернуться.
— Я так не думаю. Прежде все дерьмо встанет дыбом в моем мире, вместе со мной. Бакс, конец связи.
— Это вроде гордиева узла, — сказал я остальным.
— Вроде чего? — спросила Оксана.
— Лекция по истории — потом. Сейчас — решаем проблему, — ответил я.
Достал новенький «Глок» с глушителем и разнес кардридер к чертям специальными пулями, которые продал мне Орбан вместе с глушителем. Дозвуковые пули бьют очень тихо, вряд ли кто-то что-то услышал за пределами зала. Сунув пальцы в дымящиеся обломки, я начал выдирать куски, а потом, схватив монтировку, которая была прицеплена к станку рюкзака Клэренса, принялся ломать дверь со всей своей немаленькой силой.
Клэренс перепугался. Пули сработали тихо, а вот монтировка создавала такие звуки, будто самый гигантский в мире суслик грызет металлические овощи металлическими зубами.
— Я думал, мы уходим отсюда, Бобби… блин, я думал, мы не будем творить здесь такое!
Он действительно перепугался, даже выругаться нормально не мог.
— Планы изменились, друг мой.
Не знаю, что именно я сделал, но внутри замка что-то сместилось, и дверь открылась, сдвинувшись в сторону сантиметров на пятнадцать — двадцать, и изнутри потянуло прохладным воздухом, как из кондиционера. Ничего удивительного, что Галина разглядела холодную зону на мозаике через инфракрасные очки. Вставив руки в щель, я потянул. Спустя мгновение до Клэренса дошло, что я никуда не уйду, пока не открою дверь, и он взялся помогать. Вдвоем мы с трудом сдвинули дверь, преодолевая инерцию механизма.