Просроченное завтра
Шрифт:
— Он платил за мою учебу…
— Сколько? — перебил Стас. — Назови сумму, и я верну ему все до последнего цента. Тогда тебе станет легче? Дело в деньгах? Я могу купить тебе спокойствие, могу?
— Нет, не можешь! — Алена схватилась за ручку двери. — Открой, пожалуйста. Я хочу выйти, мне душно.
— Лена…
— Не провожай меня. Я не хочу, чтобы нас видели вместе. Я замужем.
Она хлопнула дверью черного Мерседеса и на мгновение привалилась к машине, почувствовав головокружение, но быстро обретя равновесие, пошла к дому. Спину жутко тянуло, и она выгнула
Глава 22 "Не отрекаются любя"
Алена не успела войти в подъезд, когда у нее зазвонил телефон. Дима забыл сказать очередной бред? Или мать переживает, куда она пропала? Или…
— Кто везет тебя в аэропорт? — спросил Стас абсолютно бесстрастным голосом.
— Такси.
— Я тебя везу. Называй день и время.
— Не надо…
Алена обернулась: Мерседес стоял на прежнем месте.
— Я тебя не спрашиваю.
— Мне в половине пятого утра надо быть в Пулково. Не надо…
— Что не надо? Я буду у тебя в три часа, нормально или надо раньше?
— Стас, я возьму такси… Мама…
— Я знаком с твоей мамой. Скажи, что мы обсудили новый бизнес. Сеть зоомагазинов…
— Стас, хватит надо мной смеяться!
— Я не смеюсь, Лена. В моей жизни давно не осталось места для смеха. Одна трагедия какая-то. Так какого числа мне станет совсем хреново?
— В пятницу.
— Лена, я приеду. Обсудим наши дела по дороге. Я так быстро не отстану, не надейся. Я люблю тебя, девочка. Очень-очень.
Алена ничего не ответила, отключила телефон и попыталась сунуть в карман, но в спортивных штанах кармана не оказалось — она забыла про это и чуть не уронила телефон на раздолбанный асфальт, а потом снова чуть не разбила, швырнув на стол рядом с ноутбуком. Мать, как обычно, не вовремя оказалась за спиной дочери.
— Чего у тебя происходит?
— Проблемы с бизнесом, — ответила Алена, стоя к матери спиной. — Две беременные не могут с ним справиться. И да, меня Стас в аэропорт отвезет.
Она надеялась, что произнесла имя ровно. Только бы мать ничего не спросила: губы уже дрожат, и слова будет не произнести.
— Какой Стас?
— Станислав Витальевич, какой еще-то?!
Алена выкрикнула свой ответ зло и глухо, развернулась, чтобы выйти из кухни, пока еще не поздно. Рыдания клокотали уже в самом горле.
— Откуда он взялся? — схватила ее мать за локоть.
— Он никуда не пропадал!
Алена вырвалась, рванула в комнату и, наплевав на все, шарахнула дверью, как в детстве. И как в детстве мать вошла за ней следом. Но Алена не могла больше сдерживаться. Она согнулась пополам и намочила уже все пальцы, которые с такой силой вжала в лицо, точно пыталась снять гипсовый отпечаток. Мать не уходила и, наконец присев на кровать, просто привлекла дочь к себе.
— Алена, что случилось? Из-за чего ты плачешь?
— Я же сказала! — Алена нашла в себе силы лгать и дальше. — Из-за своей Машки… У нас только все устаканилось… Мама, это столько трудов, столько бессонных ночей, столько нервов… Как, как я могу все это бросить?
— Зачем бросать?
Алена принялась вытирать лицо. Рук не хватило, пришлось схватить край одеяла.
— Потому что… Ты все равно не поймешь!
Алена отвернулась к стене с ковром, продолжая всхлипывать. Мать была рядом, но так далеко. Алена чувствовала себя в полном вакууме. Ей казалось, что четыре года она дышала полной грудью, ни от кого ничего не скрывая, и вот снова она один на один с ложью! А правда — правда настолько жестока, что ее не говорят родным людям.
Бабушка тоже стояла в дверях, вслушиваясь в разговор.
— Но живете-то вы на зарплату Димы, — не унималась мать.
Живем… Теперь, кажется, жили… Куда же делось светлое будущее, которое казалось таким близким, почти осязаемым. Она собственноручно разбила фонарь в конце тоннеля, ответив на поцелуй Стаса.
— Мам, это все сложно. Мы не получаем прибыли, зато столько всего списываем на бизнес: бензин, рент, даже ужины в ресторане. Я даже авиабилет спишу…
— А это-то как? — почти серьезно спросила мать.
Алена наконец повернулась к ней.
— А я на бизнес-встречу прилетела, — голос уже почти не дрожал. — Со Стасом. Не знаю только, получится ли у нас сотрудничество. Но сейчас, кажется, только ему под силу удержать мой бизнес на плаву.
— Зачем ты его впутала?
— Он сам захотел. Новые горизонты. Так, мама, бизнес работает. Я не дурака валяла четыре года. Я училась… жить.
Мать смотрела на нее слишком внимательно, и Алена поняла, что еще не все сказала. Но сидеть рядом больше не могла, поэтому встала.
— Маринка, его сестра, уехала с мужем в Финку, и налаживает брату связи с финскими производителями. Я буду заниматься американскими товарами. Сколько можно заколками для пуделей торговать!
— Но если так все хорошо, чего же ты ревела? — прокурорским голосом выдала мать.
— А потому что сама я ничего не смогла сделать. А хотелось доказать ему, что смогу…
— Кому ему?
— Станиславу Витальевичу. Он научил меня многому. Но в итоге пришлось идти к нему на поклон, чтобы он вытащил меня из дыры, в которую я сама себя загнала.
Алена смотрела мимо матери, мимо бабушки — в окно, и радовалась, что из ее бывшей комнаты реку не видно.
— И как Дима к этому отнесется?
Алена резко обернулась и почти выплюнула матери в лицо:
— Мой бизнес Диму не касается. Это мой бизнес.
Мать наконец поднялась с ее кровати, и Алена сразу же села обратно.
— Я вас не понимаю. Обоих, — покачала головой мать. — Диму я вообще не знаю. Может, он такой и есть, странный… А ты стала другой. Совершенно другой.
— Мама, мне надо полежать. Можете закрыть дверь? И не надо меня будить. Я специально оставила телефон на кухне.