Простая игра
Шрифт:
Удар был не столько сильный, сколько неожиданный. Юрий успел попенять себе за неосмотрительность, пока на него сыпалась посуда опрокинутого столика.
— Ты ответишь за это! — к оглушенному звоном фарфора Юрию стали придвигаться те, кто не успел взять в руки свои чашки.
Убеждать их в том, что виноват в этом отнюдь не он, было бесполезно. Виноватый был нужен. И он был назначен. Конечно, кто рискнет кинуть в лицо ухмыляющемуся бугаю, что виноват он. Но, неожиданно за Юрия вступился охранник:
— Ша! Сейчас шугану так, что забьетесь под шконки и прикинетесь ветошью! Марш на выход, и я не завидую
Последним выбежал Юрий, его просто оттерли локтями. Замахнувшийся было охранник вместо того, чтобы ударить, почесал в затылке и бросил:
— Наслаждайся последними часами жизни, парниша!
На улице всех загнали на спортивную площадку, построив в две короткие шеренги. Юрию досталось место с краю, а позади него встал Леха. Пока охранники совещались друг с другом, он придвинулся к нему поближе и зашептал:
— Не повезло тебе, парень. Перешел ты дорогу местному авторитету по кличке Батый. В каждом большом коллективе есть стая шакалов, а то и не одна, которая кучкуется около соответствующего лидера. Не знакомо? Причем, чем больший отморозок их лидер, тем более гадкие личности собираются под его крыло. Так вот Батый такой лидер и есть. Потому как у социума свои вековые законы, и они вечны.
Что, думал среди людей с магическими способностями все по-другому? Магия что-то поворачивает в головах и люди становятся ангелами? Нет, брат, природу человека не переделать. Воспитать можно. А если все брошено на самотек? Сильные стараются утвердиться за счет слабых. К ним примыкают те, кто на такое не способен, но готов подбирать крошки с их стола и вылизывать им зад, лишь бы они покрывали их своей силой и авторитетом. Другие огрызаются, как могут, но чаще прогибаются под них.
А администрации выгодны такие, как Батый. За ничтожную поблажку они готовы гнобить остальных, держа их в страхе. Кому охота выполнять грязную работу? Вот такие и приходятся ко двору.
— Новенький! Да, ты! — охранник утвердительно кивнул на немой вопрос Юрия. — Топай сюда. Учить работать будем.
Юрий с опаской приблизился и замер, готовый к любой провокации. Но все вышло гораздо проще.
— Бери кирку и бей! — потребовав охранник, имея в виду большой камень с неровными краями и прислоненный к нему инструмент на деревянной ручке. — Да, да, именно этой штукой и бей, — ухмыльнулся тот. — Покажи свою силу!
Юрий поднял кирку, все еще ожидая какого-нибудь подвоха, и несильно стукнул по монолиту. Естественно, на камне не осталось даже зазубрины.
— Смелее, смелее, ну!
Разозлившись, Юрий ударил со всей силы, но эффект получился прямо противоположный его ожиданию — вместо того, чтобы сколоть хоть кусочек, кирка отпрыгнула в обратную сторону, едва не вылетев у него из рук, вызвав веселый смех охранников и всего строя лагерников.
Руки гудели, отзываясь болью в плечах и едва не содранных до крови ладонях. Юрий чувствовал, что повторить такой удар больше не получится и с растерянностью рассматривал чудо-камень.
— Эй, Батый! Покажи, как надо работать!
Здоровяк вразвалочку вышел из строя и дернул протянутую Юрием кирку так, что чуть не оторвал ее вместе с руками. Изобразив натянутую улыбку в сторону охранников, он с силой опустил ее на камень. Приличного размера кусок с глухим звуком откололся,
— Давай! — один охранник подмигнул другому и зажал шею Юрия в борцовском захвате.
Второй закрыл ему рот и нос ладонью, а, как только тот стал задыхаться, освободил нос и сунул под него зеленый порошок. От глубокого вдоха голова Юрия закружилась и устоять ему помог тот охранник, что еще сдавливал шею. Но через пару секунд все пришло в норму, и Юрий почувствовал, что его никто не держит.
На мгновение ему показалось, что он попал в изумрудный город: мир заблистал всеми оттенками зеленой палитры. Он моргнул несколько раз и сразу же все вернуло свои прежние краски.
Но дело было не в цвете. Руки, которые он поднял перед собой, принадлежали явно не ему. Не могло у него быть таких здоровых накаченных лап, как у морячка Папая, деформированного культуриста.
Он согнул и разогнул пальцы, покрутил кистями руки, согнул руки в локтях, — нет, все гнется и двигается, как родное. На радостях Юрий хотел заехать Батыю в лоб, но, как оказалось, у того клешни были тоже будь здоров! «Вот почему я летаю от его ударов», — догадался он.
— Рабочая ипостась, — прокомментировал охранник. — Первый доступный магический лик. Большего тебе и не понадобится, да и кто же тебе даст! — он подмигнул своему товарищу, и они дружно рассмеялись.
Юрий подумал, что с такими лапами оказаться на свободе раз плюнуть, но вид охранника с мощной плетью вместо руки, его уверенность поколебал. Кроме плети, верхнюю часть туловища защищали панцири, выпуклые, как старинные кирасы.
— Первая боевая ипостась, — ухмыльнулся охранник, проследив его взгляд. — Плеть перешибает таких, как Батый, пополам, верно я говорю?
Батый оскалился, изображая подобострастную улыбку, и изобразил вполне понятный жест — провел ладонью под горлом.
Только при этом он не сводил пристального взгляда своих маленьких, утопленных по нависающими надбровными дугами глаз, с Юрия. «Ну, это мы еще поглядим, кто кого», — подумал тот, поежившись от такого внимания.
— Повеселились и будет, марш в строй! — прервал молчаливый диалог охранник. — Слушайте все! Арбайтен по-стахановски! План — закон, выполнение — долг, перевыполнение — честь, провал — позор и расстрел на месте! Дрын, забирай свою бригаду!
— Все слышали? — вышел вперед Дрын. — Марш в шахту!
— Слышь, бригадир, — подошел к нему Леха, — поставь молодого на дробилку.
— Не могу, — перешел на шепот Дрын, — мне Батый уже секир-башка пообещал, если его не будет в выработке.
— Эх, пропадет ведь… — покачал головой Леха и поплелся следом за всеми.
Разработка магита находилась вне зоны лагеря, и до нее пришлось топать ровным строем, стараясь не наступить на пятки шагающих впереди и чертыхаясь от неосторожности тех, кто двигался сзади. Выработка велась в одной из пещер на крутом берегу старинной реки, проложившей себе русло глубоко в долине. В действительности она была не шахтой, а каменоломней, о чем Юрий слышал и ранее. Но профессионалов среди «шахтеров поневоле» не было и с терминологией обращались вольно, лишь бы слово было близко по значению тому, что хотел выразить говоривший.