Простая игра
Шрифт:
— На кону целая кастрюля дополнительного питания для этих людей, дамы и господа! — разливался соловьем Макс. — Кто победит: синие или красные? Делайте ставки!
Юрию показалось, что Макс насмехается, но, как оказалось, слова о похлебке возымели нужное действие в строю.
— Ты просто слишком мало здесь побыл, — нравоучительно произнес сосед, видя недоумение на его лице. — Жратва — это то, чего здесь постоянно не хватает. Голод и плеть испокон веков были главными орудиями принуждения.
Тем временем двое бойцов покинули свои углы, окрашенные в их цвета, и обернулись рабочей ипостасью. Они некоторое
Мощные удары, заставляющие противника отлетать на сетку, смотрелись эффектно, но однообразно. Побеждал тот, кто успевал проскочить до чужого угла и коснуться его любой частью тела. Либо загибался под ударами соперника и тогда победу назначал судья. То есть Макс.
— Рабочая ипостась это не только лапы, — пояснил сосед. — Меня, кстати, Андрей зовут. Рабочая ипостась дает защиту от острых камней и небольших завалов, из которых можно вытащить тебя за ноги, поэтому такие удары и не калечат противников.
— Значит, битва вполне безобидна?
— Так же, как и битва боксеров на ринге. Можно отделаться легким испугом, а можно потерять здоровье так, что потом не оправиться.
— А от чего это зависит?
— Странный вопрос. От силы, ловкости, опыта, наконец. Все, как в настоящей жизни. Батый, хоть и сволочь порядочная был, но в бою ему равных не было, — Андрей зло сплюнул. — Всегда побеждал и пайку лишнюю приносил.
«Барин лютый, но добряк — косточку иногда кинет или еще какими объедками угостит. Что нужно людям — свобода, когда каждый принимает решения и несет за них ответственность, или рабство, когда не приходится думать своей головой, зато ни за что ненадо отвечать и гарантированно получать миску похлебки?» — Юрий подумал, что стань он просто на место Батыя, никто бы и не пикнул, а новый порядок теперь придется отстаивать. «Только та революция чего-нибудь стоит, которая умеет защищаться», — вспомнил он классику.
— Тебя вызывают, вроде как, — прервал его мысли Андрей.
— А?
— Иди, иди, пока охрана за шкирку не выволокла. Может выиграешь чего, — Андрей снова сплюнул, но уже презрительно.
Юрий не собирался серьезно биться. Зачем? Чтобы развлечь зрителей и заработать для кого-то из них денежек? Нет уж, ищите дураков в другом месте. Он оглянулся на трибуны, чтобы еще раз убедиться в своих чувствах к тем, кто сел по другую сторону сетки.
Один из зрителей снял маску и под ней оказалось так хорошо знакомое лицо. Ему показалось, что Ольга даже попыталась что-то изобразить рукой, стараясь, чтобы это не попало в поле зрения тех, кто сидел с нею рядом.
«Вот, пусть посмотрит, на что она меня обрекла», — Юрий представил, как она будет переживать, когда его забьют на арене чуть ли не до смерти. Неожиданно ему стало жалко себя, и он подумал, что, наоборот, покажет себя героям и пусть некоторые умрут от зависти, следя за поединком.
В это время на середине арены
— Дамы и господа! Вам не кажется, что наше мероприятие проходит скучновато? Не добавить ли нам перцу? Я тут, как всегда, подготовил два лика временного ношения, и сейчас два наших героя почувствуют себя настоящими бойцами.
Такую удачу упускать было нельзя. Нет, не приобретения какого-то непонятного лика, тем более временного, а появления Макса внутри боевой площадки. Юрий ринулся вперед, желая от души ему припечатать со всей силы.
Макс ожидал чего-то подобного. Он взмахнул руками и пропал, а Юрий налетел на непонятное существо, похожее на краба. Глухо стукнулся об панцирь и отлетел в сторону.
Сначала он не понял, откуда здесь взялся краб, когда были только Макс и соперник в синей робе. Потом увидел свои руки и обомлел — правая заканчивалась большим молотом, а левая — чем-то вроде консервного ножа, но еще больше напоминающую серп. Юрий не видел себя со стороны, но по лохматости предплечий догадывался, что выглядит эдаким медведем с атрибутами коммунизма. Тот, кто придумывал такой образ, имел своеобразное, но очень извращенное представление о прошлом своей страны.
К сожалению, Макса на арене не было. Вряд ли он обратился крабом, скорее всего это был такой же лагерник, как и Юрий, но в синей робе. Разбираться, куда он подевался времени не было, перед ним был соперник, которому он нанес первый удар.
Юрий поднял руки в знак примирения, но тот воспринял это как замах для следующего удара. Краб метнулся ему навстречу и съездил тяжелой клешней по ногам.
Это было так неожиданно, что Юрий перелетел через его спину и грузно грохнулся на землю. Когда он пришел в себя, над ним нависала морда с выпуклыми глазами, пытаясь дотянуться до шеи клешней.
— Да ты совсем офигел, что ли? — испуг придал Юрию силы, он столкнул краба и пополз в сторону.
Краб ухватил его клещей за ногу.
— Вот привязался! — удар молотом в лоб заставил того понять, что он не прав и пару секунд посидеть спокойно, размышляя над своим поведением.
Отпускать ногу при этом тот явно не собирался. Юрий понял, что действовать надо более радикально. Второй удар молотом не задался — клешня ловко перехватила его руку у запястья.
Удар серпом вреда крабу не причинил, проскрежетав по толстому, как броня панцирю, зато спровоцировал ответные действия. Юрий хотел всего лишь оттолкнуть его лапы, а получилось, будто сам перешел в нападение.
Краб сдавил клешню, и молот с руки срезало, как кусачками. Зрители взорвались громкими одобрительными возгласами и выкриками с требованием добить зверя. Юрий слышал лишь шум в ушах — резкая боль заставила его отключиться от восприятия внешнего мира. Через пару секунд боль стала стихать, заставив задуматься — лишился ли он руки по-настоящему или нет?
— Ты что творишь? — попробовал выкрикнул он, но сам испугался собственного звериного рева.
Скорее всего, голосовые связки соответствовали принятой ипостаси. Размышлять над особенностями лика времени не было — краб поволок его за ногу, поднимая в воздух, как добытый в бою трофей. В принципе, он мог бы точно так же ее откусить, как и руку, но почему-то медлил. Впрочем, судя по радостной реакции зрителей, расчёт его был понятен.