Простая игра
Шрифт:
К счастью, Юрий не стал добивать его доверху, иначе на то, чтобы выбраться с ним из «норы» сил бы пришлось потратить вдвое больше, чем его наполнить. А работа уже стала утомлять.
Грустно было и то, что в центральном коридоре уже стоял мешок соседа и гораздо более полный, чем его собственный. Юрий не стразу заметил, что около стены стоял не только мешок. Человек в красной лагерной робе вышел из тени неожиданно, рассчитывая вызвать испуг, но Юрий утомился не только работать, но пугаться тоже.
— Ты, что ли, новенький? — спросил тот, как только понял, что не произвел должного эффекта.
—
— Бегом на седьмой участок! Срочно, приказ бригадира!
— Да что случилось? — Юрию не хотелось не то, что бежать, а даже подняться и встать на ноги. — Какой от меня прок, я же первый раз в этой проклятой шахте и ничего не знаю и не умею?
— Я почем знаю? — лицо шахтера было темное от пыли, а половину его закрывала маска, поверх которой разглядеть можно было только сверкающие глаза. — Дрын приказал — я исполняю! Бегом, он сказал! Я — здесь, а ты — там! Понятно?
Юрий подумал, что Дрын имел некое другое основание его вызвать, нежели производственная необходимость. Может быть, устраивая рокировку, он хотел защитить его от Батыя, который будет искать встречу с ним, чтобы отомстить?
— Где этот штрек?
— Вот ты балда! Иди по главной штольне назад и ищи цифру на стене. Как узришь семерку, залезай, будешь на верном пути.
Коридор, который имел в виду посыльный, был пустынный. Но около его разной величины ответвлений стояли мешки с породой. Теперь Юрий более внимательно присматривался к их стенам и был вознагражден — еле заметные цифры белели почти у каждой «кротовой норы». Судя потому, что нанесены они были последовательно, идти оставалось совсем немного.
Юрий перевязал и потуже затянул шнурки на ботинках, взяв половчее кирку выполнил несколько рубящих движений — мрачный вид подземелья нагонял тоску и дурные предчувствия.
Около штрека номер семь мешка с породой не стояло. Да и выглядел он не совсем, как обычная кротовая нора. Был он выше и шире. Идти можно было в полный рост и два человека могли бы разойтись, не задевая друг друга локтями. Единственным недостатком была капающая с потолка вода. Зато, стены штрека подпирали деревянные сваи, чего не наблюдалось в остальных. На первый взгляд Юрию показалось, что штрек заброшен, но, с другой стороны, не мог же Дрын направить его в пустой забой? «Разберусь на месте. Если что — сразу назад,» решил он и сделал первый шаг в расступающуюся темноту.
Юрий шагал по штреку, рассматривая потеки на стенках. Штрек не был прямой. В стенах были видны чернеющие проемы — это уходили в стороны неширокие ответвления, а сам штрек несколько раз делал повороты, и за одним из них внезапно кончился. Перед Юрием была глухая стена с белеющей на ней надписью. Мелом было криво, как видно наспех, выведено слово «Смерть». А для полной ясности внизу был пририсован такой же кривой, как надпись, косоглазый череп.
Юрий провел пальцем по надписи и потер оставшийся на подушечках мел. Впрочем, и без этой экспертизы было совершенно понятно, что надпись и рисунок сделаны недавно.
Итак, это была западня. Юрий резко развернулся, ожидая нападения сзади, но за спиной была лишь чернота, отступившая за круг света пушистика. Кто скрывался в темноте и почему
Но Юрий ошибся. Батый действовал в одиночку, на расстоянии. Юрий услышал громкий треск — это одна из подпорок переломилась пополам. И тут до него стал доходить замысел Батыя: «Вот в чем его план — не вышло засунуть в склеп штольни, так решил устроить могилу прямо в штреке!»
Спасение было только одно — успеть выбежать до того, как потолок превратится в груду камней, засыпавших пол. Проклинать себя за скудоумие было уже поздно, но перед стартом проскочило будто бегущей строкой: «Расслабился. Думал ранил Батыя и все, успокоил его надолго? Вот тебе и фиг!»
Бежал Юрий, как на стометровке. Пушистик, до того взлетевший к потолку, поспевал за ним еле-еле. Поэтому удар Батыя из темноты был неожиданным и резким. Бил он сильно, чтобы закончить бой одним ударом, но темнота сыграла и против него. Юрий успел повернуться, заслышав шорох — сказалась реакция, выработанная старыми спортивными тренировками, — и удар получился смазанным, скользнув вдоль корпуса. Однако и этого хватило, чтобы Юрия бросило на стенку так, что хрустнули кости. Рука бессильно повисла вдоль тела, а ребра вспыхнули болью, перехватив на несколько секунд дыхание.
Подпорка рядом с ним треснула, и ему на голову полилась уже не капель, а полноценный ручеек ледяной воды.
— Живой, что ли? — лицо Батыя выплыло из темноты серым пятном. Близко подходить он не рискнул. — Так даже лучше. Хочу видеть твои глаза перед смертью. Где эта светящаяся тварь?
Юрий почти чувствовал, как запыхался пушистик, догоняя его после бестолковой гонки. Теперь-то он понимал, что Батый его обхитрил. План его был вовсе не в разрушении штрека — тот был еще слишком крепок для этого. Напугать его, заставить нервничать и действовать второпях — вот в чем был его план. Не отстань пушистик, вряд ли ему удалось бы остаться незамеченным и напасть внезапно.
Холодная вода быстро привела Юрия в чувство. Схватившись здоровой рукой за осклизлый столб, он выпрямился, а потом, оттолкнувшись, ринулся в атаку.
По крайней мере, он хотел это сделать. Столб не отпускал руку, зацепив ее словно крючком. Юрий дернул рукой изо всех сил, услышал треск разломившегося столба и в ту же секунду его бросило на Батыя силой хлынувшего потока воды.
— Хр-р-р… — не успевший набрать воздух, чтобы нанести встречный удар на выдохе, Батый хлебнул ледяной воды и закружился в стремительном потоке.
Как утопающий, он ухватился за подпирающий противоположную стену столб, намертво зажав его в объятиях. Наверное, с испугу Юрий сделал бы то же самое, но его закружило и понесло по штреку на выход. Не в силах совладать с потоком, он летел на волне, как в трубе парка аттракционов, а мрачные стены, выхваченные светом оседлавшего его макушку пушистика, намекали, что он заплыл в комнату ужасов.
Сильный грохот раздался позади, Юрия пнуло под зад мощной волной и выбросило в коридор штольни. После этого поток иссяк, разбежавшись тонкими ручейками и оставив после себя мокрые лужицы. В одной из таких и пришел в себя Юрий.