Прости, я тебе изменил
Шрифт:
Ох...
Подумать... А я чуть было его не прогнала.
— Макар, почему ты обманул меня? Ты же говорил, твой родной отец умер.
И ничего... Ни одной эмоции на лице. Каменная маска вместо него. И все та же пустота во взгляде. Ледяная пустота. Обжигающая своим холодом.
— Да это еще с малолетки тянулось. Отголоски детской обиды. Когда мать нашла себе другого, помоложе и побогаче, я хотел остаться с отцом. Но мои желания не учли. Он завел новую семью. Жена, приемная дочь, дом полная чаша. Обо мне он благополучно забыл. Вспоминал только в мой день рождения, и то
Он ненавидел своего отца... Когда-то давно. Не сейчас.
— Однажды мать передала, что отец искал меня, а мне уже похер на него было, — перевел он на меня взгляд, в котором таилось сожаление, возможно, о котором он сам не догадывался. Очевидно, он сожалел о своей ненависти, но где-то глубоко внутри себя. — Короче, мне было проще сказать, что он умер, чем объяснять причину, по которой я ничего не знал о своем родном отце.
Дикость какая...
Никогда бы не подумала, что Дмитрий Борисович такой... такой ужасный отец. Он всегда производил впечатление добропорядочного человека. Да, строгий. Да, требовательный. Но человечный...
— Я обманул тебя и о матери. Она не знала о тебе ровным счетом ничего, — огорошил он меня следом.
— Но... ты же говорил...
— Да мало ли что я говорил тогда! — стиснув зубы, он упрямо меня перебил. Заставил захлопнуть рот и отодвинуться от него. Обнять себя руками, кутаясь в джинсовке. — Аль, я столько воды тебе в уши залил! Ты даже представить себе не можешь!
Сказать, что подобное шокировало меня — ничего не сказать. В который раз я убедилась, что подлость Макара не знает границ.
— Моя мать из тех сучек, которым важно место в обществе. Чем выше было это место, тем циничнее она становилась. Такие люди из кожи вон лезут, чтобы казаться идеальными в глазах других. Ей важно быть лучшей во всем. Носить дорогие шмотки, ездить на лимитированных тачках, отдыхать на лучших курортах мира, быть замужем за высокопоставленным хреном, иметь сына с громким именем. И тут я — черное пятно в ее жизни. Сначала отказался от учебы за границей, затем не женился на той, кого она подсунула мне. А потом и вовсе забил на ее мнение. Я так и не стал тем, кем она могла бы гордиться. Тем не менее она не упускала возможности сделать меня своей шавкой. Приручить меня.
Буквально из каждого слова сочилась лютейшая ненависть. В каждой букве угадывалась неприязнь. А презрительная интонация лишь подтверждала мои догадки.
Если отца Макар ненавидел в прошлом, мать он презирал в настоящем. И что-то подсказывало, он будет презирать ее и в будущем. Вечно. До последнего удара его сердца. До последнего вдоха.
— Я бы ни за что не познакомил тебя с такой стервой, какой является моя мать. Уж поверь, тогда она сделала бы все, чтобы ты от меня отреклась. Любой ценой. Потому два года назад вопрос о вашем знакомстве вообще не стоял.
Ну ничего себе... Если послушать Макара, то его мать прям какой-то страшный монстр без сердца.
— Думаешь, я не поняла бы тебя, если бы ты сразу признался мне? — вымолвила я с трудом, язык отказывался шевелиться.
— Честно, не знаю, о чем я
Казалось бы, мне должно быть плевать на все...
Все прошло. Я пережила это. Однако разочарование обрушилось на меня вновь. Засыпало с головой и утрамбовало под грудой других разочарований. Стоило воскресить в памяти один из самых сложных периодов в своей жизни, как все снова перевернулось вверх дном.
— А на что же ты рассчитывал? На что, Макар?
— Я верил, что с тобой смогу начать новую жизнь, — ответил Громов, проникновенно посмотрев на меня. Заставив интуитивно сжаться под взглядом.
Хм.
Можно подумать, его прошлая жизнь была до того ужасной, что ему крайне необходимо было начать все с начала. И при этом обязательно со мной.
Это сейчас, когда розовые очки разбились вдребезги, я смогла прозреть.
Это сейчас выбор Макара казался мне, мягко выражаясь, странным. Нелогичным.
Он мог встречаться с любой куклой, но по каким-то причинам предпочел меня.
Это ли не странно? Разве это логично?
Нет.
Но тогда мне так не казалось.
Я пребывала в своем уютном мирке. Изо дня в день взмывала на седьмое небо. Я была счастлива. Только то счастье в действительности оказалось не прочнее пластика.
А Макар...
Я и без того наблюдала в нем незнакомца. А сейчас пришло осознание — он всегда был для меня чужим.
Но какой он настоящий?
Довольно странно задавать подобный вопрос человеку, за которого когда-то планировала замуж... От кого у меня родился ребенок.
Узнавать его уже не хотелось. Не к месту. Поздновато для знакомства.
Я приподнялась с коряги, желая размять ноги. С поникшими плечами подошла к озеру, ощущая на себе прожигающий взгляд Макара.
Я шагнула в холодную воду, задрала голову к небу и полной грудью вдохнула свежий воздух.
— Ну и как? Начал... новую жизнь? — чуть слышно проронила я, не оборачиваясь.
— Не с того я начал, — отозвался Макар. Громко и без промедлений. — И просрал все не в конце, а уже в самом начале. Когда ты спросила, есть ли у меня вредные привычки, а я ответил, что нет. Я решил начать новую жизнь, оставаясь прежним человеком с прежними проблемами. А это так не работает.
Проблемы...
— Ну и о чем еще я не знала? — поинтересовалась, предугадывая, что на этом разговор подойдет к концу.
Сомневалась, что Макар сможет обнажить свою душу. Вряд ли он захочет рыться в прошлом.
— Много о чем, — ответил он, на что я печально улыбнулась.
Ну я же говорила.
Кто я такая, чтобы предо мной открываться?
И я решила поставить точку за него. Мысленно.
Однако Макар неожиданно продолжил свою исповедь:
— Примерно до семнадцати лет я был абсолютно нормальным парнем. Если у меня и были зависимости, то только скорость, адреналин... В общем все, что связано с гонками. В восемнадцать я начал на этом зарабатывать. Я кайфовал от всего происходящего, от первых побед, а потом в моей жизни случилась Ольга, — начав так живенько, Макар вдруг закончил за упокой.