Прости за любовь
Шрифт:
— И тем не менее, спустя четыре года ты объявилась.
— Так вышло. Я бы никогда не нарушила данное Абрамову-старшему слово, если бы…
— Если бы что?
— Если бы не услышала песни Марселя, — выдаю, как есть. Ведь именно тогда, стоя на концерте, я вдруг почувствовала, что нам просто необходимо встретиться.
— Ты даже не представляешь, что наделала своим появлением!
— И в чём же я опять виновата?
— В том, что в очередной раз пустила его жизнь под откос. Он только-только
— Прости, что спутала тебе карты, — отзываюсь ядовито, ведь прозвучало всё именно с таким подтекстом.
— Я переживу это. А вот переживёт ли отец Марселя очередную операцию на сердце — большой вопрос, — чеканит брюнетка ледяным тоном.
— Что?
У меня внутри всё холодеет, а она в эту секунду, судя по лицу, понимает, что ненароком выдала важную информацию.
— Вебер, — давлю пристальным взглядом. — Выкладывай уже, как есть.
Даю понять, что мне нужно услышать правду, какой бы неприятной она не была.
— Отец и сын разругались из-за тебя в пух и прах. Марсель больше не общается со своей семьёй.
— Я… — открываю и закрываю рот.
Вдруг про Милану думаю. Кучерявый упомянул во время своего стрима тот факт, что они с сестрой поссорились.
— Не смей рассказывать ему за Яна Игоревича. Дарья Александровна сказала, что сделает это на днях сама. Они в Москве сейчас на обследовании. Абрамов-младший пока не знает.
— Не буду, — обещаю, сглотнув ком, вставший в горле.
Она уходит, прихватив с собой сумку.
Я какое-то время стою посреди кухни, ошарашенная и прибитая последними новостями.
Получается, что Марсель знает про моё обещание.
Как воспринял? Что думает? Сильно злится?
И Боже, как жаль, что произошёл конфликт с отцом! Я искренне не желала этого. Клянусь.
— Закройся на нижний замок, — доносится из коридора.
Когда выхожу, Илона, уже одетая, придирчиво изучает своё отражение в зеркале.
— Если появится Денис, не открывай, — последнее, что говорит, повернувшись ко мне.
Киваю.
Молча и пристально смотрим друг на друга, каждая транслируя взглядом своё. А после… После она всё также молча исчезает за дверью, покидая квартиру.
Выдохнув, проворачиваю щеколду и прислоняюсь спиной к стене.
Не думала, что будет так тяжело с ней общаться. Хотя… С чего бы нам было легко контактировать, учитывая обстоятельства?
Оттолкнувшись от стены, направляюсь в комнату.
Там темно, очень просторно и довольно мрачно. Минимум мебели. Горит одинокий торшер. Шторы плотно задёрнуты.
Подхожу к постели и сердце болезненно сжимается.
Что говорить? Как подобрать правильные слова?
Медлю в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу, а потом снимаю обувь и ложусь рядом поверх одеяла.
Прислушиваюсь.
Подруга не спит. Тихо и практически совсем беззвучно плачет.
— Полин… — зову осторожно.
Никак не реагирует.
— Поль… — потянувшись вперёд, обнимаю её, и она в этот момент, испугавшись, резко вздрагивает всем телом… — Тс-с-с-с. Это я. Всё хорошо, — шепчу, успокаивая.
— Тата…
— Да. Не волнуйся, — ласково глажу по волосам. — Я буду с тобой. К тебе приехала. Как ты, моя милая? — спрашиваю обеспокоенно.
— Не хочу жить, — произносит она в ответ надломленно.
Чувствую, как её, будто в лихорадке, трясти начинает.
— Хочу умереть.
Кошмар.
Становится так страшно от этих слов!
— Не надо. Не говори так, пожалуйста, Полин.
Крепче стискиваю её в своих объятиях. Она начинает рыдать громче, и у меня самой из глаз безостановочно катятся слёзы.
— Тата… — часто и неровно дышит.
— Тише. Всё будет хорошо, слышишь? Ты сильная. Ты справишься. Мы справимся. Всё будет хорошо, — упрямо повторяю я.
— Нет. Не будет, — отзывается обречённо.
— Поля… — зажмуриваюсь до белых мерцающих точек.
Как больно.
Как же за Неё больно…
Всю последующую неделю провожу бок о бок с Полиной.
По максимуму не позволяю ей оставаться наедине со своими мыслями и потихоньку, очень медленно- ненавязчиво возвращаю её к жизни.
— Как она? — спрашивает мама как-то вечером, когда нам удаётся созвониться.
— Плохо, но уже не лежит сутками в постели. То фильм уговорю посмотреть, то в шахматы поиграть, то обед вместе приготовить.
— Правильно, нужно стараться её отвлекать. Чем занимаетесь?
— Готовлю ужин. Поля купается. Каждый раз, когда она уходит в ванную или туалет, я очень боюсь, мам, — признаюсь, понизив голос до полушёпота.
— Убери оттуда все потенциально опасные предметы.
— Убрала в первый же день, — отставляю сковороду на выключенную конфорку. — Меня очень беспокоит её состояние.
— Что насчёт терапии?
— Отказывается. Говорит, что ни с кем не хочет обсуждать случившееся.
— Закрылась в себе. Это нехорошо.