Просто мы научились жить (2010-2012)
Шрифт:
Отлегло. Но за секунду до этого в Яниной голове пронеслось несколько тысяч картинок о том, как Лека возвращается к старой жизни, и катится по наклонной.
А причина этих переживаний вдруг одним глотком допила чай и засобиралась в путь.
– Ты вернешься? – Только и успела спросить Яна.
– Не знаю, – был ей ответ.
В половине девятого она была на месте – встала на мосту, глядя на нагромождение
Ксюха появилась неожиданно – подошла сзади, обняла за шею и, обойдя Леку, заулыбалась.
– Раньше ты никогда не опаздывала, – сказала Лека.
– Все меняется, – ответила Ксюха.
Вопреки ожиданиям, Аси с ней не было. Они вдвоем прошли по Невскому, выбрали сверкающую огнями «Идеальную чашку», и заняли столик у окна.
Лека молча наблюдала, как Ксюха аккуратно вешает на плечики стильное пальто, распутывает белоснежный шарф, поправляет идеально уложенные волосы. Рядом с ней любой почувствовал бы себя засаленным пацаном, только вернувшимся с прогулки, а уж Лека в ее грязных джинсах – и подавно.
Она смотрела на эту – теперь уже женщину – и недоумевала, куда подевалась угловатая девчонка, запутавшаяся и рыдающая по поводу и без? Куда подевалась ее напускная бравада, циничность, прячущая добрую душу? И главное, куда подевалась их общая молодость?
– Кто такая Ася? – Лека задала мучивший ее вопрос сразу же после того, как официантка принесла им кофе в красивых белоснежных чашках.
Ксюха немного помедлила прежде чем ответить, но Лека видела – это не более чем позерство. Желание добавить еще немного стильности в их встречу.
– Женщина, которую я очень люблю, – просто сказала она, и простота этих слов смазала все остальное.
Нельзя сказать, что Лека не ожидала чего-то подобного, но все же была удивлена.
– И давно ты ее любишь? – Вырвалось у нее.
Ответ ошеломил еще больше.
– Практически всю жизнь.
Это все меняло, это рушило все представления Леки о мире, о людях, о Ксюхе и обо всем, что было тогда.
– Но ты же… А как же Виталик?
Ксюха опустила глаза, по щекам ее разлился румянец.
– Виталик был попыткой доказать себе, что я нормальная. Я много сил вложила в эти отношения – наверное, именно поэтому разрыв был настолько болезненным.
У Леки голова пошла кругом.
– Но как же так? А остальные твои мужики? Я никогда не могла подумать, что ты на самом деле… Ладно я, со мной все понятно. Но ты?
– Лека, – Ксюха протянула руку поверх стола и накрыла Лекину ладонь, – милая, мне было очень хорошо с тобой и в роли любовницы и в роли друга позже. Но, прости конечно, ты ни хрена обо мне не знала. Никто из вас не знал.
За этим должна была последовать, наверное, исповедь – долгий рассказ о том, как есть на самом деле, как было и
Она рассказала ей все. О Питере, Марине, наркотиках. Рассказала о Саше и обо всем, что было после. И о Жене рассказала тоже.
И стоило ей упомянуть ее имя, как дернулся уголок Ксюхиного рта, а на лбу появилась складка.
– Что? – Спросила Лека, толком не понимая даже, о чем спрашивает.
– Господи, – Ксюха засмеялась, но видно было, что ей ни капли не смешно, – если бы ты знала, КАК я ее ненавидела.
– За что?
– За то, что у нее было все, о чем я могла только мечтать. Ей так легко все давалось! Ее любили, с ней дружили, и она знала, чего хочет. Она получила Виталика, она получила Кристину, она получила тебя.
– Ксюх, – Лека сделала глоток и покачала головой, – я понятия не имела, что тебе все это было нужно.
Ксюха отсалютовала чашкой и кивнула:
– Я же сказала: никто из вас ни хрена обо мне не знал.
Лека посидела немного, вслушиваясь в музыку в зале и глядя на холодный Невский.
– Как вы встретились с Асей? – Спросила.
– Мы встречались сотни раз, – ответила Ксюха. Она вдруг сделалась задумчивой и грустной, – встречались, и прощались, прощались и встречались… Две тысячи разных Ксюш и две тысячи разных Ась. И каждый раз это было навсегда. По крайней мере для меня.
Это звучало до одури загадочно, но переспрашивать не хотелось. Леку вдруг пронзила безумная надежда – а вдруг?
– Ксюха, – она вся подалась вперед над столом, – как тебе удалось?
– Что именно? – Удивилась Ксюха.
– Как тебе удалось найти свой путь? Ты же счастлива, я вижу. Скажи мне, как?
На этот раз она долго молчала – смаковала кофе, разглаживала складки на пиджаке. Отвлекалась на приходящие смс. Лека ждала. Все ее тело пронизывало током нервозности, даже нога под столом слегка подергивалась.
– Я много раз ошибалась, – наконец, ответила Ксюха, – и много раз думала, что сошла с пути, что иду не туда, куда хочу, что все это бессмысленно и глупо. А потом…
– Что? – Вырвалось у Леки.
– А потом я действительно с него сошла. И поняла, что все эти пути – хрень собачья. Знаешь, почему?
– Ну?
– Потому что они ни на метр не приближали меня к тому, что снилось мне в детстве.
Она отвернулась и снова принялась набирать смс. Лека сидела, ошеломленная. И это – все? Это – смысл? Это – правда?
– Это моя правда, – ответила на незаданный вопрос Ксюха, – возможно, твоя будет другой.
Тупик. Снова тупик. Лека ощутила его всем телом – будто плечами уперлась в стены, а лбом – в еще одну. Отчаяние и тоска захлестнули ее с ног до головы и впились иголками в сердце.